Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
34 
— Но тогда мне не придется рисовать!
— Не часто.
— Гораздо лучше быть одним из нас!
— Я всегда так думал, — сухо сказал Дионисо. — Иллюстратор Грихальва всегда в большем почете у Великих герцогов, чем простой дворянин. Семья заботится о доходах, снабжая нас всем необходимым. В Палассо Грихальва живем мы и только мы. Ты женишься, на ком захочешь, или вовсе не женишься — это твой выбор. Наше поведение не стало смешным притворством, призванным скрыть вульгарность и распущенность под маской утонченных манер или манерности, как это принято в обществе, у нас сохранилось главное — чувство собственного достоинства. Что же касается власти… — Он улыбнулся. — Мы вольны делать то, к чему призывает нас наша кровь: писать!
— А это самая сильная власть, — согласился Рафейо. — Но разве вам не надоедает писать то, что велит вам дон Арриго?
— Это часть нашей службы и нашего долга. Ты потом сам поймешь и оценишь возможности, которые перед тобой открываются. Кроме того, хотя мне и приказали написать эти иконы и к каждой предъявлялись определенные требования, все же создал их я. В нашей работе есть свои удовольствия, Рафейо. Можно вложить в указанную форму часть своего таланта. Дара, свое видение, можно сделать шедевр даже из обычного “Рождения” или “Венчания”.
Вскоре Рафейо ушел. Ему было над чем подумать. Дионисо допил чай, лег на койку, милосердно устроенную в виде мягкой колыбели, и заснул улыбаясь.
Глава 40
Новый, 1263 год начался обычными празднествами, от которых Мечелла была, к счастью, освобождена. Всю зиму она чувствовала себя такой больной и вялой, что Арриго стал опасаться за ребенка. Приезжали знаменитые доктора, кудахтали как куры и, констатируя, что всему виной тяжелая беременность, — а может, и погода, — предъявляли счета.
С приближением весны Мечелле стало полегче — чем больше становился ее живот, тем лучше она себя чувствовала. Растолстела так сильно, что начали поговаривать о двойне. К тому же она оказалась столь энергичной, что вызвалась участвовать в подготовке детской программы своего любимого праздника, Астравенты.
Первым вкладом Мечеллы в религиозную и культурную жизнь Тайра-Вирте, не считая, конечно, ее редких появлений на людях, стало небольшое изменение обряда праздника в соответствии с гхийасскими обычаями. Вместо того чтобы просто раздавать маленькие зеркальца, которыми полагалось ловить падающие звезды во время праздника, их спрятали в парке Палассо, предоставив детям возможность заняться их поисками. Дворецкий Мечеллы с энтузиазмом воспринял эту идею, но в отсутствие госпожи тяжело вздыхал, представляя себе расходы, которые понесет лично она, — не на особые зеркальца, а на приведение в порядок парка.
Нововведение имело огромный успех. Когда закат возвестил о начале праздника и родителям было подано угощение — сидр и печенье в форме звездочек, сотни маленьких детей, со смехом носясь среди цветов и живых изгородей парка, уже искали свои призы — маленькие зеркальца с деревянными, украшенными лентами ручками. Зажав их в грязных кулачках, дети бежали к фонтану, где Мечелла завязывала ленточки на сотнях маленьких ручек. Ерзавшим от нетерпения в ожидании “звездного дождя” детям раздавали сладости.
Настала ночь, и, как всегда в это время года, с неба ливнем посыпались крохотные искорки. Все зеркала разом повернулись вверх, стараясь поймать крохотное пятнышко света. Стены Палассо дрожали от радостных криков, сопровождавших каждую удачную попытку. Один за другим появлялись родители, находили и долго успокаивали счастливых, липких от конфет детей, поймавших свои звездочки. Мечелла стояла на ступенях лестницы, многочисленные добрые граждане Мейа-Суэрты благодарили ее и кланялись на прощание, а она улыбалась в ответ.
Вдруг она заметила маленькую девочку, которая брела позади всех и горько плакала. Мать тщетно пыталась утешить ее. Мечелла покинула свой пост и тяжело опустилась на колени рядом с ребенком — огромный живот мешал ей. Она легонько сжала маленькую липкую ручку с привязанным к ней зеркальцем.
— Что случилось, меннина?
— Ничего не поймала, — всхлипнула девочка. Смущенная мать попыталась увести ребенка, но Мечелла, улыбаясь, покачала головой.
— Ты, наверное, моргнула, — сказала она девочке, — и не заметила свою звезду. Давай попробуем найти ее.
Она стала вертеть зеркальце из стороны в сторону, свободной рукой в это время незаметно отрывая маленькую тза'абскую стеклянную бусинку от своего расшитого блестками платья.
34 
