Последние отзывы

  26  

— Я просто была голодна, — уже в который раз тихо повторила певица.

— Я знаю, — кивнул священник. — Но они не способны даже на чувство голода… Иди, Инга, сейчас я поднимусь следом.

Хозяин замка проводил девушку взглядом, после чего подошел к нюрнбергской деве и несильно стукнул по ней кулаком. Изнутри послышался тихий вскрик.

— Ты жив, алхимик? — перекосил губы епископ. — Значит, тебе опять не повезло.

— Но я… Я…

— Ты пытаешься меня обмануть, — закончил вместо него хозяин. — Письмо твоей красивой и образованной любовнице отправлено почти два месяца назад, а она до сих пор так и не явилась.

— Но я…

— Какая разница, что с тобой? — пожал плечами епископ. — Важно, что со мной. А мне хочется разнообразия. Певица, конечно, хороша, но мне хочется попробовать других женщин. Тоже красивых, но более светских, хорошо воспитанных, образованных.

— Я сказал правду…

— Я тоже всегда говорю правду, и только правду. Мы договаривались, что ты приманишь сюда жену твоего друга из Гапсоля, за что получишь самый роскошный обед и смерть. Женщины до сих пор нет. Если она не появится до завтрашнего вечера, то послезавтра палач снова начнет спрашивать тебя про Мадук. Я лишусь одного удовольствия, зато получу другое. Подумай об этом. Возможно, тебя посетят мудрые мысли…

Правитель приозерных земель снова стукнул кулаком по нюрнбергской деве и стремительно поднялся этажом выше, в выстеленный шкурами и коврами зал. Инга сидела в кресле у окна, обнимая обеими руками кубок с вином.

— Что грустишь, прекраснейшая? — хозяин положил руку ей на плечо, а потом, словно невзначай, скользнул ею под вырез камизы, на упругую грудь.

— А что вы все о смерти, да о смерти? — недовольно буркнула девушка.

— Потому, что о ней забывать нельзя, Инга, — епископ опустил в вырез вторую руку. — Потому, что она подстерегает тебя зачастую в самый неожиданный момент. Она может оказаться стрелой врага, ядом в бокале, ты можешь подвернуть ногу и удариться головой о камень, под тобой может взбеситься слон, или ужалить ядовитая змея… Подумай, к тебе вдруг прикоснется ее обсидиановый жезл и ты окажешься перед лицом Создателя. И что ты ему скажешь о последних мгновениях своей жизни? Что ты скучала?

В дверь залы оглушительно забарабанили. Епископ от неожиданности отдернул руки, выпрямился и громко разрешил:

— Входи, Флор!

— Простите, господин епископ, — ворвался начальник охраны и с трудом остановился перед густым персидским ковром с витиеватым черно-бежево-красным узором. — Русские напали на Кодавер!

— Ну и что? — безразлично пожал плечами хозяин замка.

— Вы не понимаете, господин епископ, — загорячился Флор. — Это не просто набег, как всегда. Гонец из Пярсикиви сказывал, слышно, как из пушек палили. Судов разных полсотни видели. Стало быть, не просто набег. Стало быть, воевать пришли.

— Воевать, это плохо… — поморщился хозяин замка. — Смерть, кровь, голод, страдания. Я не хочу этого переживать.

— Да, господин епископ, — согласно кивнул начальник охраны. — Я уже послал гонцов в окрестные монастыри и вассальным рыцарям. Сегодня к вечеру они соберутся в Дерпте, завтра утром мы двинемся к Кодаверу и уже к вечеру с Божьей помощью скинем язычников назад в озеро.

— Что ж, — кивнул правитель, — это правильное решение.

— Разрешите, я сам поведу рать, — приободрившись, спросил Флор. — Я стану присылать гонцов, как только обнаружу ворога, и когда начнется сеча. И, Бог даст, с вестью о победе.

— Хорошо, — кивнул епископ.

— При замке я оставлю Кирилла, Касьяна и Анисима. Они воины опытные, покой ваш оберегут. Привратник еще останется и молодой Антоний на страже.

— Хорошо, — кивнул хозяин.

— Благодарю вас, мой господин, — низко поклонился воин и умчался отдавать насущные распоряжения.

— Вот так, — повернулся правитель приозерных земель к Инге. — Зови смерть, не зови, а она так и норовит до левого плеча дотянуться.

* * *

По селению временами еще проносился изредка отчаянный человеческий вопль, но теперь в большинстве непонимающе хрюкали свиньи, блеяли овцы, мекали козы. Довольные удачным наскоком охотники то и дело пробегали в сторону озера с добычей.

Еще бы! Действуй они как всегда — караульщики из засеки, заметив чужие лодки, успели бы поднять тревогу. Жители, похватав самое ценное и отогнав скотину, скрылись бы за стенами монастыря. И достались бы участникам набега только дурные куры, которых вечно не согнать, да гуси, неизменно улепетывающие к воде, а не наоборот. Ну, прихватили бы что из брошенной хозяевами утвари, зацепили пару неудачников, прозевавших тревогу или на успевших к поселковой цитадели. Вот и все. Да еще и стража монастырская задержаться не дала б. А сейчас… Да, проводник, да хорошая прикидка будущего боя — это самая важная воинская справа, ее ужо ничто не заменит. В кои веки в руках лихих охотников оказалась деревня со всеми жителями до единого, со всеми их припасами и схронами, и не взять этого — ну просто грех!

  26