Последние отзывы

  128  

Резчик по дереву — художник от Бога. Впрочем, куда ему было деваться, если в мастерскую заявился не полковник Ортега-и-Аларкон, а «Эль Глотон»? Росомах позаимствовал во дворце генерал-капитана копию портрета инфанты Изабеллы, и потребовал — чтобы один в один или лучше. Конечно, во время великих побед ей исполнилось шестьдесят, а на полотне — шестнадцать, но, если она и приглядывает сверху за творящимся на земле безобразием, вряд ли обидится за такую неточность. Для тех, кого она привела к победам, она останется молодой и прекрасной. Да будет так, и черт с ней, с исторической точностью.

Вот и вышла — словно на портрете. На каштановых волосах — маленький ток, «чтобы в Мадриде не сплетничали». Инфанта, как все Габсбурги, считает себя северянкой. Хитрый прищур — то ли каверзу задумала, то ли готовится вскинуть к плечу оружие и пригвоздить врага тяжелым болтом. Из украшений — тонкая золотая цепочка. На ней — не ладанка с иконой или мощами, не медальон с портретом или локоном любимого — золотая медаль города Антверпена за лучшую арбалетную стрельбу. Само оружие — здесь же, чуть перекашивает конусообразный кринолин.

На этот раз инфанта не посылает — сама ведет своих корсаров в бой. И кто заробеет — пусть вспомнит прищур стоящей на носу героини и дерется без страха и без пощады!

Ветер наполняет паруса, колышет белые накидки пассажиров из будущего. Им бы за закладкой своего катамарана присмотреть… увы, увы. А ведь посудину будет строить местный инженер, как и первый клипер.

Да, клипера тоже будут заложены — пока как авизо и прочая недорогая мелочь. Сразу с продольными креплениями! Значит, скоро моряк, отвечающий на вопрос: «Сколько дает эта посудина в полный фордевинд?» — «Восемнадцать узлов!», не будет более шутить! Интересно, как скоро это дойдет до факелоносцев свободы и просвещенных мореплавателей?

Кстати, о французах. С острова Мартиника, знаменитого плантациями тростника, сахаром-кассонадом и сахарной же водкой, поступил намек от местных роялистов. Мол, надоело нам чихать в мешок при гильотине. Да и освобождение рабов совершенно подрывает экономику плантаций… В общем, если армия испанских Бурбонов поддержит мятеж, то налог отправится в руки родичей законного короля Франции, а не якобинцев. Налог с Мартиники… Остров невелик, но денег вокруг него крутится немало, порядка одного процента французской экономики. Лакомый кусок. Поделить — хватит всем. Тем более по палубам зачитывают приказ. Отныне приватиры католического короля действуют по старинному дюнкеркскому праву. Значит, в казну пойдет не привычное по колониальным водам «квинто», пятая часть, а всего-навсего десятина. Остальное будет поделено между всеми участниками экспедиции в зависимости от чина и должности. Так что на палубах, несмотря на тесноту, настроение приподнятое. Зажигательная речь хефе о старинной славе и долге перед короной — хорошо, ежедневные службы, в которых падре приравнивает экспедицию против якобинских безбожников к крестовому походу — еще лучше. Всякому приятно попасть в рай! И все же куда приятней думать о луидорах и франках, которые ждут в богатом колониальном городе. Союзников грабить нельзя, но ведь есть и государственная собственность, и враги короля. Сойдет все — и склады с сахаром, и корабли в порту. Все это можно продать.

Окрик впередсмотрящего. Капитан поднимает подзорную трубу, у пассажиров-попаданцев находится оптика получше. По крайней мере, Котозавр рассматривает флаг над чужим кораблем первым. Англичане! В его устах это звучит как «враг на пороге»!

— Тут вам не Калифорния, — говорит ему капитан, — тут места цивилизованные. Мы в мире с Великобританией, и дело идет к союзу… Кстати, вот и еще вымпел… И еще… Три фрегата, два войсковых транспорта. Сдается мне, что роялисты попросили о помощи не только нас. Одно слово — лягушатники!

Слух разносится по палубам, несет растерянность и уныние. Лица у людей — словно с разбегу о стену приложились. Вот-вот, шли себе по лазоревым тропическим волнам, а перед носом вдруг барьер в три кирпича толщиной вырос.

Сейчас мы догоним просвещенных мореплавателей, отсалютуем флагами. Потом — по накатанной: совместной экспедицией командует англичанин, три четверти добычи — им, даже если у них полтора инвалида на палубах. А у нас… не полевые полки, которые готовят попаданцы, но тоже весьма и весьма неплохие солдаты. Гавана — город важный, и кубинские части учат не только пассивной обороне, при которой ни одна крепость долго не выстоит. Что до головорезов из береговой охраны, с ними проблемы будут потом, после занятия города. В бою у них дисциплина отменная, на борту — сносная, а вот в городе, да еще в чужом…

  128