Последние отзывы

  25  

Середин наклонился, перевернул на спину мужика в треухе, готовый резануть его по горлу, но встретил неподвижный удивленный взгляд. Бородач смотрел на Середина, словно запоминая для последующей встречи.

— В другой жизни, приятель, — пробормотал Олег.

На его глазах Невзор, сидящий верхом на спине второго мужика, с маху ударил того ножом, перерубая шейные позвонки. Разбойник коротко вскрикнул, засучил ногами. Невзор согнул вперед его голову, раскрывая страшную рану, и наклонился, потянувшись к ней ртом.

— Стой! — заорал Середин не своим голосом. — Стой, дурак!

Прыгнув вперед, он опустил навершие сабли на затылок Невзора. Тот заворчал, как пес, у которого пытаются отнять кость, обернулся к Олегу. Лицо бывшего дружинника подергивалось, растянутые в нитку губы обнажили белоснежные клыки, желтые волчьи глаза пылали неутолимой яростью.

— Уйди, ведун, — зарычал он, — уйди, добром прошу.

— Ты забыл наш уговор.

— Кровь врага даст мне его силу.

— Какую силу? Чтобы людей из-за кустов дубьем тюкать ни силы, ни ума не надо. А Малуша? Так и будет волчицей маяться? И не дети у нее будут, а волчата серые. Опомнись, иначе… — Середин вытянул руку, приставив острие клинка к горлу Невзора.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь сломить волю, затем Невзор выдохнул, будто выплевывая что-то мерзкое. Волчий блеск ушел из его глаз, как вода сквозь сито, по телу пробежала дрожь. Он нехотя выпустил труп разбойника и поднялся на ноги.

— Так-то лучше, — буркнул Середин. — А где купец наш?

Они огляделись. Вторуша, весь в ошметках грязи и болотной травы, стоял на коленях над своим мучителем — долговязым парнем. Портки купца сползли, обнажив тощий зад, рубаха на спине была порвана от подола до ворота. Плачуще вскрикивая, он безостановочно бил разбойника ножом, раз за разом погружая широкое лезвие в бездыханное тело.

Олег шагнул с дороги и направился к нему.

— Все, хорош, купец. Он давно готов.

— Убью, в клочья порву, — рыдал Вторуша, не переставая наносить удары, — разрежу на куски, сволота! Соболя захотел? Бобра подавай? В землю вобью…

— Остановись, он мертвее уже не будет. — Середин подошел поближе, взглянул на разбойника и содрогнулся. Лица у парня практически не было: широкий нож выбил глаза, срезал нос, до кости сорвал кожу со щек.

— …в клочья, на ленты… с потрохами…

— Еще один сумасшедший… — Середин ухватил купца за остатки рубахи и сдернул с мертвого тела.

Вторуша упал ничком в чавкнувшую под ним землю и затрясся в сухом мучительном плаче.

— Я ведь никогда… никого… Человек он, или как?

— Не мы их — так они нас, — сказал Олег, — товар проверь. Там стрела мешок распорола.

Он вернулся на дорогу. Невзор перетащил убитых на обочину и свалил кучей.

— Куда их? — хмуро спросил он.

— В болото оттащим. Ты лучника успокоил?

— Там, в кустах лежит.

— А где этот, с дубиной? — Олег огляделся. — Которого Сивка лягнула.

— Уполз, видать.

— Ну, и хрен с ним.

Середин прошел к первой телеге, достал краюху хлеба и, оторвав половину, круто, не жалея, посолил.

— Закусить решил? — удивился Невзор.

— Нет. Спасибо сказать хочу.

Середин подошел к Сивке. Лошадка нервно перебирала копытами, косясь на сваленные трупы. Олег потянулся к лошадиной морде, кобыла оскалилась.

— Ну-ну, свои. — Середин положил ладонь на теплую морду, погладил, ощущая под пальцами шелковистые ноздри.

Сивка всхрапнула и, перехватив ладонь желтыми зубами, легонько сжала ее. Олег улыбнулся, подождал.

— Хочешь — кусни, если легче станет.

Лошадка покосилась на него.

— Ну, пусти, пусти, — осторожно высвободил он ладонь, шагнул. — Выручила, милая ты моя. Вот, держи. — Олег поднес на ладони хлеб.

Сивка губами осторожно сняла угощение с руки. Ведун отряхнул крошки, еще раз погладил лошадь.

— Ну, что. Двигаем дальше?

— Погодь. Шустрый какой, — Вторуша, поддерживая портки, выбрался на дорогу, раскидал мешки со своей телеги и, отыскав кувшин с хмельным медом, припал к нему. Мед тек по бороде, по рубахе. Купец только крякал, продолжая гулко глотать.

— Дай оклематься маленько, — сипло сказал он, отрываясь от кувшина, — чтой-то часто меня порешить хотят. Я уж жалею, что через Киев не пошли. Еще, почитай, ден пять до Днепра добираться, а мне уже и охоты нету. Домой бы вернуться.

  25