Последние отзывы

  19  

— Он прямо перед тобой, Олег. Разговаривает с ней, — раздался негромкий голос Невзора.

Середин выругался, прикрыл глаза.

— Ты, луна светлая, ты, ночь темная, вы, звезды ясные, не прогневайтесь просьбой малой: дайте мне глаз кошачий, слух волчий не для злого дела — ради истины, хочу видеть невидимое, слышать неслышимое, хочу правду открыть, хочу беду отвести.

Ночь заиграла бледно-голубыми и зеленоватыми красками, словно вобрав в себя блеск звезд, серебро ущербного лунного диска. Прямо перед Белославой, окутанный легкими сполохами света, стоял стройный парень с тонкими чертами изнеженного лица. Несмотря на красоту, было в нем что-то капризное, как у пресыщенного подарками ребенка.

— …разлучить нас, горлица моя, увести тебя, красоту твою спрятать, чтобы забыла ты меня, любушка…

— Кончай базар, — рявкнул Середин, — не дури девке голову.

Парень повел рукой, и Белослава застыла, как изваяние, с мольбой протягивая к нему руки.

— О-о, — насмешливо протянул парень, — а я уж думал, сестренка ее жениха привела. Ты ведь не местный, да? Странник, путник. Так ступай дальше, что тебе до нее? Ты ведь, наверное, и не знаешь, кто я?

— Невелика тайна, перелестник. Повторяю: оставь девку. Мало тебе русалок да бродниц? Они веселые, сговорчивые, иди с ними забавляйся.

— Скучно мне с русалками, странник. А чего ты беспокоишься? Ну, поиграю с ней, так ведь не трону. Девкой была — девкой и останется.

— То-то и оно. Ты натешишься разговорами, а она присохнет к тебе, на парней и смотреть не станет. Хорошо, если умом не тронется. Уходи добром.

— А если не уйду, — перелестник опять ухмыльнулся, — что ты сделаешь? Кистенем вдаришь?

Олег не спеша достал из-за пазухи узелок с заговоренной травой, развязал тесьму.

— Ты меня совсем за дурачка держишь? Кистенем тебя не достать, а вот это… Тебе ведь до новой луны жить, так? Хочешь срок твой укорочу?

— А у него не получится — так я попробую. — За плечом перелестника неслышно возник Невзор.

Середину стало не по себе, когда он увидел желтый блеск его глаз.

Перелестник презрительно скривил губы, оглянулся, и улыбка сбежала с его лица. Увидев, что в узелке у Олега, он совсем помрачнел.

— Хороша компания. Да, я мог бы сразу сообразить. Ты — ведун. Ладно, оставлю девку тебе…

— Мне она не нужна.

— Дело твое. Но ты уйдешь, а я вернусь с новой звездой.

— Это вряд ли. С новой звездой и память у тебя новая будет. Ты про Белославу и не вспомнишь. Забирай свои подарки и уходи.

Красивое лицо перелестника исказила гримаса. Он шагнул к девушке и сорвал с нее трепетавшие светом бусы. По щеке Белославы скользнула слеза, губы задрожали. Бусы растаяли в руке перелестника, словно снежинки.

— Быстрее, — поторопил Середин.

Исчезая на глазах, перелестник отступил за колодец.

— Не тот волк, кто по лесу рыщет, а тот, кто за спиной стоит. Оглядывайся почаще, ведун.

Подождав немного, Олег провел ладонью по лицу, снимая заговор «на кошачий глаз». Сразу стало темно, будто он из солнечного дня шагнул в глубокий погреб. Исчезли радужные краски, луна показалась битой тарелкой, а звезды — крошками на темной скатерти. Почти неслышно всхлипнула Белослава.

— Не слушай его, Олег, — подошел поближе Невзор, — змея напослед всегда куснуть норовит.

— Не переживай, дружинник, — хлопнул его Олег по плечу, — знаю, это он по злобе сказал.

Высыпав щепотку травы на ладонь, он сдул ее на лицо девушки. Белослава охнула, глаза ее закатились. Невзор подхватил падающее тело под руки. Середин завязал узелок, сунул за пазуху.

— Все, спасибо, друг. Теперь я сам. — Он поднял на руки безвольное тело Белославы и зашагал к дому старосты. — Захочешь попариться — под утро я баньку освобожу.

— Мне теперь любой пруд — баня, а туман — пар душистый, — невесело сказал Невзор.

Плечом открыв дверь, Олег проследовал в предбанник и, войдя в парную, положил Белославу на нижний полок. Воздух в бане был сухой и горячий, как в пустыне. Оглядевшись, ведун нашел связку лучин, запалил несколько, зачерпнул ковшиком отвар туи из бадейки и выплеснул на каменку. Камни зашипели, как Змей-Горыныч на богатыря. Высыпав горсть растертой травы на ладонь, он кинул ее на раскаленные камни. Заклубился, смешиваясь с паром, дымок, засвербило в носу от терпкого запаха трав. Середин вышел в предбанник, скинул куртку, рубашку, сапоги, взялся было за штаны, но подумал и снимать не стал.

  19