Последние отзывы

  19  

Собственной внешностью Лешка был недоволен. Хотя многие говорили, что он симпатичный. Большие голубые глаза, светлые волосы стрижены ежиком. Но вот курносый нос… да и челюсть подкачала. Мама по этому поводу как-то сказала ему, чтобы он не переживал: с возрастом нос выпрямится, а челюсть выдвинется вперед сама. Лешка не очень-то поверил. Впрочем, ситуация с носом была поправимая — записаться в любую секцию бокса. Там все носы ломают. Будет мужественная горбинка. Или мужественная кривизна.

А папа, узнав об этих разговорах, сказал: «Не о том думаешь, в мужчине внешность не главное». — «А что главное — деньги?» — спросил сообразительный Лешка. Но папе его слова почему-то не понравились. «Главное — характер! — заявил он. — ролевой, решительный, ответственный. Все остальное приложится. В том числе и деньги…»

— Где мать шатается? — спросил отец через несколько минут, расправившись с картошкой.

— На тибетской йоге. У нее теперь по понедельникам и четвергам всегда так поздно будет.

Папа нахмурился и невнятно пробурчал что-то такое, что для Лешиных ушей не предназначалось.

— Лучше бы домом больше занималась, — добавил он. — Вон, картошка почти холодная.

— Так подогрел бы, — автоматически сказал Лешка. — Я вот подогрел.

— Еще мне не хватало самому себе еду готовить, — сухо ответил папа. — Притащи-ка из холодильника пару «Гиннесса».

Лешка послушно сходил, принес две бутылки «Гиннесса» и, с намеком, два высоких изящных стакана. Папа посмотрел на стаканы, хмыкнул и налил — один полный, второй на треть.

— Эй, почему так мало? — возмутился Лешка.

— Хватит с тебя. — Отец отхлебнул из полного стакана, положил вилку и откинулся на стуле. — Мать и того бы не позволила. Ну, рассказывай.

— Что рассказывать?

— Что у тебя стряслось. Я же вижу.

Лешка глотнул темного пива, взял папину вилку, подцепил со сковороды кусок картошки, положил в рот. Картошка действительно была холодная. Лешка размышлял, с чего начать.

— Ну… пап, представь себе такую ситуацию. Идешъ ты по улице. И вдруг на твоих глазах бандиты начинают угрожать какому-нибудь парню, затаскивать его в машину… Что ты станешь делать?

— Какая машина?

— Джип «инфинити».

— Так… Те «бандиты», которые затаскивали парня в джип, с ним до этого говорили?

— Говорили.

— Можно сказать, что они с ним знакомы?

— Ну, можно.

Папа отхлебнул пива.

— Ничего не стану делать.

— Чё, совсем ничего? — удивился Лешка.

— Это не мои проблемы. Бандиты — если это действительно бандиты, а не его приятели, которые решили подшутить, — просто так ни на кого не наезжают. Наехали — значит, есть серьезная причина. Скорее всего, этот парень сам из их шайки.

— А представь себе другую ситуацию, — не отставал Лешка. — Шел человек, увидел, что какие-то бандиты мочат невинного человека, решил вступиться — и сам пострадал…

Папа открыл вторую бутылку «Гиннесса».

— Такое только в кино бывает,

— Нет, это было на самом деле!

— Ну тогда этот случайный прохожий — просто идиот. Потому что только полный идиот будет влезать в чужие разборки, которые его никак не касаются.

— То есть надо было пройти мимо? — уточнил Лешка.

— Конечно!

В отцовском голосе не было ни малейшей тени сомнения. Лешка был слегка шокирован.

— Но так же неправильно… Если ты можешь помочь и не помогаешь, это…

— Жестоко? — подсказал папа.

— Ну, типа того.

Папа не обиделся. Наоборот, он кивнул, как будто именно это и ожидал услышать от Леши.

— Нет, Лешка, это не жестокость. Я просто пытаюсь показать тебе схему правильных действий в такой ситуации. Это не твое дело — отбивать прохожего у бандитов. Это дело милиции. Если чувствуешь себя обязанным помочь, то позвони в милицию и успокойся. А больше ты ничего и не сможешь.

— Я не смогу. А ты?

Папа поставил на стол стакан и пристально посмотрел в глаза Леши.

— Давай-ка выкладывай. Что у тебя случилось?

— У меня — ничего. Просто шел по улице и видел: стоял на остановке парень, напротив остановился джип, оттуда вылезли какие-то братки и начали его затаскивать в машину, — сказал Лешка почти правду. Рассказывать папе о зове предков, жертвенниках и прочей неправдоподобной лабуде Лешка не собирался. Точно знал: папа не поверит, и будет только хуже. — Какой-то прохожий хотел вступиться, так его напинали и тоже увезли.

  19