очень нудно 
7 
— Бывают случаи, когда одинокие девицы вступают в разбойничьи шайки. Ее следует связать так же крепко, как и остальных!
Ма Жун подозвал Цзяо Дая, который к тому времени уже одолел своего соперника и связал его. Стоя в удивлении и задумчиво почесывая голову, он позволил Цзяо Даю спутать руки прекрасному созданию. Девушка до сих пор не промолвила ни слова.
Затем судья Ди направился к кибитке с женщинами и детьми. Старшая жена сидела у окна с кинжалом в руке, остальные в смертельном страхе забились под одеяла.
Судья сказал им, что разбойники пойманы. К этому времени из леса показались спрятавшиеся там возницы и слуги. Они принялись поспешно зажигать факелы, в мерцающем свете которых судья Ди смог наконец оценить ущерб, понесенный в ходе схватки.
Со стороны подвергшихся нападению потери были невелики. Десятник Хун пришел в себя, и Дао Гань перебинтовал ему голову. Старый домоправитель больше пострадал от страха, чем от удара разбойника. Ма Жун, голый по пояс, сидел на стволе упавшего дерева. Его левое плечо опухло и побагровело; Цзяо Дай старательно растирал плечо целебным бальзамом.
Ма Жун убил двух разбойников, Цзяо Дай — одного. Шесть остальных были покалечены в той или иной мере, и только девица совсем не пострадала.
Судья приказал слугам погрузить связанных грабителей на одну из повозок с багажом, а тела их сотоварищей — на другую. Девушка же должна была пойти пешком.
Дао Гань извлек корзинку, сохраняющую тепло, и судья с помощниками выпили по кружке горячего чая.
Ма Жун прополоскал чаем рот, презрительно сплюнул и сказал Цзяо Даю:
— Что ни говори, а бились они как новички. Сдается мне, что шайке этой еще далеко до настоящих разбойников.
— Да, — согласился Цзяо Дай, — вдесятером они могли бы добиться и большего.
— А на мой вкус, они неплохо постарались, — сухо заметил судья Ди.
В молчании они выпили еще по кружке чая. От усталости и утомления слова не шли к ним на язык. Только шепот слуг и стоны раненых грабителей нарушали тишину.
После короткого привала путники двинулись дальше; двое слуг с факелами освещали дорогу.
За час преодолели последний перевал. Дорога стала шире, и вскоре на фоне вечернего неба возник темный силуэт северных городских врат Ланьфана.
Глава вторая
Судья Ди открывает первое заседание суда; он обнаруживает в архиве незаконченное дело
Цзяо Дай в изумлении смотрел на прекрасные врата, над которыми возвышалась дозорная башня. Затем он вспомнил, что Ланьфан расположен недалеко от границы и, следовательно, нередко подвергается набегам западных варваров.
Он постучал рукояткой меча по окованным железом створкам. Долго пришлось ждать, прежде чем приоткрылось оконце и грубый голос рявкнул:
— Врата заперты на ночь. Приходите завтра утром.
Цзяо Дай на сей раз ударил в ворота изо всех своих сил. Он закричал:
— Отворяй, начальник приехал!
— Какой начальник? — спросил голос.
— Его превосходительство Ди, новый судья Ланьфана. Отворяй скорее, тупица!
Оконце со стуком захлопнулось. Ма Жун подъехал к Цзяо Даю и спросил:
— Почему заминка?
— Ленивые псы заснули! — презрительно выкрикнул Цзяо Дай, не прекращая стучать мечом о железо.
Тут загремели цепи, и тяжелые створки наконец приоткрылись на несколько чи.
Цзяо Дай ворвался в образовавшуюся щель на коне, чуть не затоптав копытами двух неряшливо одетых солдат, на голове у которых позвякивали заржавелые шлемы.
— Шире открывайте, псы ленивые! — рявкнул Цзяо Дай.
Солдаты дерзко смотрели на всадников. Один разинул рот, чтобы что-то сказать, но, увидев гнев на лице Цзяо Дая, тут же передумал и вместе со своим напарником кинулся распахивать ворота.
Кортеж въехал в город и двинулся на юг по темным улицам.
Унылое зрелище открылось их глазам. Хотя еще не били даже первую стражу, окна всех лавок уже заслонили на ночь плотными деревянными ставнями. Там и здесь кучки людей толпились вокруг масляных светильников уличных торговцев. Когда кортеж проезжал мимо них, они безразлично взирали на лошадей и повозки и снова возвращались к своим мискам с лапшой.
Никто не вышел встречать нового начальника — похоже было, что его вообще не ждали.
Вскоре кортеж проехал под высокой аркой, изукрашенной изящными узорами, и достиг того места, где главная улица разветвлялась, уткнувшись в высокую стену. Ма Жун и Цзяо Дай заключили, что они стоят перед задней стеной уездной управы.
7 
