Последние отзывы

  14  

Семейство Малик обитало в одном из наиболее респектабельных домов, окруженном большим садом, где под раскидистыми деревьями Рейчел и Салах поверяли друг другу свои детские тайны. Дом выглядел типично английским: из дерева и кирпича, крытый черепицей, с ромбовидными стеклами в рамах в стиле XIX века. На сработанной под старину входной двери красовались поперечные железные стяжки; многочисленные каминные трубы были точь-в-точь как на Хэмптон-Корте;^[8] гараж, расположившийся у задней стены, походил на средневековую крепость.

При взгляде на дом невозможно было поверить, что он построен около десяти лет назад. Все говорило о том, что здесь живет одна из самых состоятельных семей Балфорда; никому и в голову не могло прийти, что его обитатели — выходцы из Азии, из страны муджахед-динов и мечетей.

Когда Рейчел, преодолев поребрик, въехала на тротуар, а затем передним колесом открыла калитку, лицо ее было мокрым от пота. Войдя в тень разросшейся ивы, она с удовольствием набрала полную грудь прохладного свежего воздуха и на мгновение остановилась под деревом, убеждая себя, что надо передохнуть. Она лукавила: эта пауза была необходима ей, чтобы продумать план своего визита. Рейчел еще ни разу не доводилось бывать в семье, переживающей недавнюю утрату с такой горечью, какую она видела в глазах своей подруги. Сейчас ей нужно было сообразить, как говорить об этом горе, что делать и как себя вести. Любая оплошность была бы непростительной.

Прислонив велосипед к вазону с цветущей геранью и вынув из багажной корзины коробку, Рейчел направилась к парадному входу, повторяя заготовленные фразы: «Какой ужас… Я пришла сразу же, как смогла… Я не хотела звонить, ведь по телефону всего не выразишь… Все сразу так ужасно изменилось… Я знаю, как сильно ты любила его…»

Она понимала, что все фразы, кроме последней, были правдивыми. Но вот своего будущего мужа Салах Малик не любила.

Впрочем, сейчас это не имело значения. Мертвые не могут вернуться и попросить у живых объяснения, а потому какой смысл копаться сейчас в том, что ее подруга не испытывала сильных чувств к человеку, внезапно превратившемуся из незнакомца в будущего супруга. Он все равно уже не станет мужем. А это наводит на мысль… Ну нет! Рейчел тряхнула головой, стараясь не забегать вперед. Зажав коробку под мышкой, она постучала в дверь.

Дверь открылась от первого прикосновения. И сразу же до ее слуха донеслись разговор на непонятном языке и музыка, которая, видимо, сопровождала события, происходящие на экране. Говорили, как предположила Рейчел, на урду. А фильм, по всей вероятности, был куплен по каталогу невесткой Салах. Она наверняка, как обычно, сидела сейчас перед телевизором на подушке с чашей мыльной воды на коленях и тщательно перемывала кучу своих золотых браслетов.

Все было именно так, как предположила Рейчел. Произнеся:

— Есть кто-нибудь? Где ты, Салах? — она открыла дверь в гостиную и сразу увидела Юмн, молодую жену брата Салах, но та была занята не мытьем драгоценностей, а починкой дупаты, национального головного убора. Юмн сосредоточенно тыкала иголкой в подогнутую кайму шарфа, однако прилагаемые усилия явно не приносили ожидаемого результата.

Она негромко вскрикнула, услышав, как Рейчел кашлянула, давая знать о своем присутствии, а затем всплеснула руками, отчего иголка, нитки и шарф разлетелись в разные стороны. Непонятно почему, но на всех пальцах ее левой руки были надеты наперстки. Они упали на ковер и раскатились по комнате.

— Как ты меня напугала! — пожаловалась Юмн. — Боже мой, Рейчел Уинфилд! И это именно сейчас, когда мне нельзя волноваться. Женский цикл — это так хрупко, уязвимо. Или тебе об этом неизвестно?

Салах всегда говорила, что ее невестка рождена для театра, но воспитанием и образованием она не была обременена. Испуг, по всей вероятности, был истинным. Вряд ли она могла расслышать, как Рейчел вошла. Но Юмн, по обыкновению, воспользовалась даже этим незначительным событием, чтобы оказаться в центре внимания. Конечно, это было сделано для того, чтобы привлечь внимание к ее «женскому циклу», как она выражалась, и сейчас она обеими руками обхватила живот на тот случай, если Рейчел не поймет смысла ее слов. Но это было лишним. Рейчел знала, что Юмн может думать и говорить только о желании в третий раз — за тридцать семь месяцев замужней жизни — стать матерью; ее второму сыну не исполнилось еще и полутора лет.

  14