Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
14 
– Ты хоть номер их машины запомнил?
– А ты?
Ругаясь и громко переговариваясь, рослые ребята полезли через канаву, столпились возле тела.
– Ты смотри, его уже крысы пожрали!
– Блин, с собой брать надо было. Чего ты уехал?
– А чего ты сразу не сказал?
– Как-то из головы вылетело. Понервничал я, понимаешь?
– В рапорте чего писать станем, мужики? И это… Сюда вызывать кого нужно, или просто с собой жмурика заберем?
Что решат для себя его конвоиры, Пустыннику было совершенно безразлично. Он завел машину, включил ближний свет, вывернул на трассу и нажал на педаль газа. В зеркале заднего вида остались стоящая носом к обочине «Волга» с включенными фарами и несколько мужчин, копошащихся в их свете. Пустынник снисходительно усмехнулся, покачал головой:
– Смертные…
Москва, Большая Академическая улица.
13 сентября 1995 года. 04:45
Нужный дом Пустынник узнал без труда. Самые поверхностные воспоминания, вытянутые из мертвых душ, всегда наиболее яркие. Он помнил внешний вид дома и квартиры, помнил, когда купил машину и впервые увидел розовую ряху начальника. Помнил имена жены и сына. Но вот даты их рождений, свой номер телефона, наличие бабушек и дедушек – тут в памяти царила пустота. Может, их и нет никого?
Припарковав «восьмерку» у пятой парадной, маг поднялся на третий этаж, остановился перед железной дверью, мысленно еще раз проговорил:
– Метелкин Анатолий Сергеевич, – и вставил ключ в замочную скважину.
Метелкин Анатолий Сергеевич осторожно шмыгнул в прихожую, притворил за собой дверь. Не включая свет, скинул с себя ботинки, повесил плащ на вешалку и направился в кухню.
– Это ты? – хлопая заспанными глазами, вышла сюда же жена, зябко подтягивая к самой шее ворот короткого шелкового халатика. – Чего так долго?
– Менты тормознули, – небрежно пожал плечами Анатолий. – Решили, что машина в угоне. Еле отвязался.
– А чего у тебя с голосом?
Пустынник вздрогнул: вечно проблема с этими женщинами! Даже морок, наведенный гамаюном, и то ухитряются распознать. Казалось бы, райская птица способна копировать все в точности – а ведь все едино неладное чуют.
– В горле пересохло… – Маг вскинул к ее лицу сжатые в щепоть пальцы, резко развел их в стороны: – Катанда хари, алдо, хаш-хаш…
Женщина замерла. Как была – с полуоткрытым ртом, глядя перед собой, с одной рукой у ворота, а другой – слегка опущенной вниз.
Ее новый муж открыл холодильник, достал поддон с кубиками льда, вытряхнул все прямо на стол. Потом соскреб снизу с морозильника снег, бросил туда же. Начал слеплять из снега и прозрачных кубиков нечто, похожее на шар.
– Так, вроде держится. Теперь… – Он покрутил головой, выдвинул ящик, достал нож. Проковырял в получившемся шаре выемку глубиной сантиметра в два. – Теперь нам нужно…
Маг подошел к женщине, примерился, чиркнул ножом ей по пальцу. Порез моментально покраснел, на нем выступила кровь, несколько капель скатились вниз. Пустынник ловко поймал их точно в выемку, затер сверху снежной крошкой, посмотрел на свет: вроде разошлось. Заглаживая стыки, колдун еще раз обтер поверхность получившегося шарика руками и сунул его в морозилку.
– Как тяжело потерять все, – покачал он головой. – Элементарную вещь приходится на суррогаты менять.
Ожидая, пока «суррогат» застынет, он прошел из угла в угол, остановился перед женщиной. Выдернув ворот из сжатой руки, он развел в стороны полы халата, окинул взглядом скрытое под ним обнаженное тело, удовлетворенно хмыкнул: вроде хоть с этим повезло. Он помял упругую, совсем не отвисшую грудь, скользнул рукой по бедрам, запустил пальцы в пушок внизу живота. Однако ласкать бесчувственную статую быстро прискучило – маг запахнул на жене халат, отступил к окну. Окна выходили во двор, в самые кроны деревьев, и различить что-либо за листвой было совершенно невозможно.
– Ладно, будем считать, что хватит…
Пустынник достал ледяную сферу из холодильника, поставил ее на стол и наклонился, вглядываясь в искрящиеся под лампой грани.
– Славутич?.. – Он не увидел, а ощутил присутствие за сверкающей поверхностью здешнего мага, прячущегося в темноте, тут же протянул руку и выключил бра: нечего показывать лишний раз, где находишься и что творится вокруг.
– Ты цел, Пустынник? – прошептал старик, соблюдая вежливость. В старину почему-то считалось, что произнесенное шепотом заклинание слабее выкрикнутого в голос, и с тех пор маги общались именно так. Дабы собеседник не заподозрил, что в твоей речи спрятано злое заклятие. – Почему ты так легко сдался?
14 
