Последние отзывы

  18  

— Вот тут мастер Архип и живет, — указал Ванька на широкие добротные ворота с небольшой калиткой сбоку.

— Спасибо, — кивнул Олег и кинул ему «чешуйку». Мальчик ловко поймал денежку, развернулся и побежал обратно.

Олег обошел троих парней в поддоспешниках, которые отчаянно раскачивались из стороны в сторону и пытались удержаться на ногах, цепляясь друг за дружку. Однако через несколько шагов один из них споткнулся об собственную ногу и рухнул, подняв тучу пыли и завалив обоих своих товарищей, которые успели только сказать что-то вроде «эть…» и распластались сверху. Почти сразу улицу огласил мощный богатырский храп. Олег фыркнул, представив что осталось бы от него, окажись он на месте самого нижнего. Ребятки подобрались на редкость крепкие.

— Вот ведь охальники! — беззубо прошамкала проходившая мимо старушка и недовольно поджала губы. — Молодежь пошла ныне…

Усмехнувшись, Олег постучал в ворота. На его стук раздался отчаянный собачий лай, из-под створки высунулась широкая пасть самого настоящего дога.

— Оп-па… — изумленно выдохнул ведун. Это была первая породистая собака, которую он встретил в этом мире. Разумеется, всякого рода псин в городах и весях тявкало немало. У кого собака на веревке двор сторожила, у кого со стадом бегала, у кого просто так, без дела слонялась, крыс давила, лис да хорьков отпугивала. Но собак везде и всюду на Руси считали животными нечистыми, особого внимания недостойными. Князья и бояре охотились не с гончими, а с поджарыми гепардами, на крупного зверя ходили с рогатиной, гонялись за ним верхом. Специально разводить собак, следить за чистотой их породы — никому и в голову прийти не могло. И то, что во дворе мастера Архипа бесновался породистый пес, говорило о многом. Непрост, значит, мастер. Ох, как непрост.

Почти сразу открылась калитка, и на Олега глянули огромные ярко-синие глазищи на почти детском лице. Такие чистые и глубокие, что чуть не утонул в них ведун. И только чуть позже разглядел, что перед ним стоит совсем еще девчонка, едва-едва вступающая в пору юности.

Светлые волосы в длинную косу заплетены и за спину переброшены, серьги в ушах в виде листиков березки, сарафан голубенький, затейливым узором украшенный, рукава рубахи на запястьях браслетами перехвачены. Бусы из синих прозрачных камешков, похожих на корунды, а среди них — металлический кулон со стилизованным изображением челюстей. Насколько помнил Середин, это был оберег от диких зверей в лесу. Вообще он давно заметил, что и женщины, и мужчины не носят украшения просто так. Любое из них является оберегом и имеет конкретную цель.

Невольно залюбовался девочкой Олег. Любят, наверное, родители дочку, если обряжают, как куколку. Она тоже с интересом, нимало не смущаясь, разглядела гостя и чуть дольше задержала взгляд на посохе в руке Олега.

— Здравствуй, красавица, — улыбнулся Олег. — А не подскажешь ли, здесь живет мастер Архип?

— Здесь, — сверкнула девочка зубками. — Только он не работает уже.

Олег удивленно бросил взгляд на небо. Солнце стояло еще высоко. С чего бы это мастер в такое время уже работу оставил?

Девочка поняла его удивление и рассмеялась.

— Ты не местный, верно? А то бы знал, что дед Архип старым совсем стал, почти и не делает больше оружия.

— А ты не могла бы проводить меня к нему?

Девочка кивнула и пошире открыла калитку, при этом она отпихнула ногой скалившуюся и грозно рявкающую собаку. Олег покосился на четверолапого охранника. Псина откормленная, с чистой шерстью и забавными разноцветными ушами — одно черное, а другое — белое. Забавная зверушка, только клыки кажет огромные, так что подумаешь раз десять, прежде чем переступать порог.

— Откуда такую животину взяли?

Девочка держала собаку за ошейник — простой кожаный ремешок — и с лукавинкой посматривала на замешкавшегося гостя.

— Один богатый венед с Полабии привез. Сказал, что лук деда Архипа ему жизнь спас. От нечисти сберег.

Псина между тем упорно пыталась протиснуться между ногой девочки и калиткой и дотянуться до сапога Олега.

Середин поймал взгляд черных, пылающих злостью глаз пса и мысленно оскалился. Пес на миг запнулся, подавившись лаем, и растерянно замер. Тогда ведун представил, что его пальцы касаются загривка собаки, гладят и перебирают вставшую дыбом шерсть.

«Успокойся, — сказал мысленно ведун, не отпуская взгляда собаки. — Я сильнее тебя. Я — друг и не желаю зла твоим хозяевам».

  18