Последние отзывы

  3  

— Господи боже! — пролепетал Алекс, пытаясь отползти прочь от этой жути. Но, пятясь, он все время натыкался на какие-то каменные барьерчики. «Господи боже!» Алекс с отчаянием посмотрел вверх, словно вид его товарищей мог разрушить заклятие и заставить страшное видение рассеяться. Он снова перевел глаза на то, что казалось не реальностью, а кошмаром. Нет, это не было пьяной галлюцинацией. Это было на самом деле. Он обернулся к друзьям и крикнул:

— Здесь девушка.

— Вот подфартило, — долетел до него голос Верда.

— Перестань дурить, она истекает кровью.

— Значит, Джилли, не слишком подфартило, — взрезал тишину ночи хохот Верда.

Внезапный прилив ярости затопил Алекса.

— Я не шучу, черт побери. Идите сюда. Зигги, старина, скорей.

Теперь они наконец-то услышали тревогу и напряжение в голосе Алекса. Как всегда с Зигги во главе, они поспешили к товарищу, увязая в снегу. Зигги одолел путь почти бегом, Верд прыгал за ним по пятам, и замыкал цепочку осторожно переставлявший ноги Брилл.

В конце концов Верд споткнулся и упал, приземлившись прямо на Алекса, причем оба вновь повалились на тело женщины. Они ворочались в снегу, стараясь отряхнуться и подняться, и Верд бессмысленно хихикал:

— Эй, Джилли, ты, пожалуй, ближе к женщине и не подбирался.

— А ты чересчур нажрался дури, — сердито сказал Зигги, оттаскивая его назад и плюхаясь на колени около женщины. Он пытался нащупать пульс у нее на шее. Пульс был, но ужасающе слабый. Мрачное предчувствие сразу его протрезвило, и он стал внимательно вглядываться в то, что удавалось рассмотреть при слабом свете луны. Он был всего лишь студентом-медиком последнего курса, однако мог опознать смертельно опасное ранение.

Верд сел на пятки и нахмурился.

— Эй, парни, знаете, где мы? — Никто не откликнулся, но он упрямо продолжал: — Это пиктское кладбище. Видите эти бугры под снегом? Это камни, которыми они обкладывали могилы. Ё-мое, Алекс нашел труп на кладбище… — Он снова захихикал, и смех этот странно прозвучал в беззвучии снегопада.

— Верд, заткнись к чертовой матери. — Зигги продолжал ощупывать грудь женщины, с нарастающей тревогой чувствуя, как его пальцы погружаются в глубокую рану. Он склонил голову набок, стремясь получше рассмотреть ее. — Брилл, у тебя есть зажигалка?

Брилл неохотно шагнул вперед и вытащил свою «Зиппо». Он щелкнул колесиком и на вытянутой руке поднес хилый огонек к женщине, обвел им вокруг ее тела и лица. Свободной рукой он прикрыл рот, безуспешно пытаясь сдержать всхлип. Его голубые глаза расширились от ужаса, и дрожь руки передалась пламени.

Зигги резко втянул воздух, его остроскулое лицо в колеблющемся свете казалось призрачным.

— Вот дерьмо, — выдохнул он. — Это же Рози из «Ламмас-бара».

Алекс думал, что хуже чувствовать себя уже невозможно, но слова Зигги ударили его под дых. Со слабым стоном он отвернулся, и его вырвало на снег месивом из пива, чипсов и чесночного хлеба.

— Нам нужно вызвать подмогу, — твердо произнес Зигги. — Она еще жива, но в таком состоянии долго не протянет. Верд, Брилл, снимайте ваши пальто. — Говоря это, он стаскивал с себя куртку-дубленку и бережно закутывал ею плечи Рози. — Джилли, ты самый быстрый. Иди и возвращайся с помощью. Доберись до телефона. Если нужно, подними кого-нибудь с постели. Только притащи людей, ладно? Алекс?

Ошеломленный Алекс заставил себя подняться на ноги. Оскальзываясь и зарываясь ботинками в снег, он заковылял вниз по склону. Вскоре он выбрался из-за деревьев к освещенному закоулку на краю жилого квартала, выросшего здесь за последние шесть лет. Это было ближайшее жилье.

Набычив голову и скользя, Алекс побежал к середине дороги. Мысленно он пытался отогнать стоявшую перед глазами страшную картину, но это было так же невозможно, как уверенно шагать по свежей пороше. Неужели этот жуткий куль посреди пиктских могил — Рози из «Ламмас-бара»? Они же были там сегодня, веселились и шумели в теплом желтоватом сиянии общего зала, опрокидывали одну за другой пинты «Теннентса»… Словом, старались по максимуму использовать последние часы университетской свободы перед тем, как вернуться в стесняющие объятья Рождества в семейном кругу. Дома их родителей находились всего в тридцати милях отсюда.

Он сам нынче вечером разговаривал с Рози, неуклюже флиртовал с ней, как любой парень двадцати одного года, из которого лезет то глупый подросток, то светский лев. Не в первый раз он спросил ее, когда она заканчивает работу, даже сообщил, на чью вечеринку они собираются пойти, и, написав на бумажной салфетке адрес, подтолкнул к ней по деревянной стойке бара. Она улыбнулась ему сострадательной улыбкой и взяла бумажку. Впрочем, он подозревал, что этот клочок тут же отправится в мусорное ведро. В конце концов, зачем мог понадобиться Рози зеленый юнец, вроде него? С ее лицом и фигурой она могла выбирать и пойти с тем, кто сумеет хорошо развлечь ее, а не с нищим студентом, пытающимся дотянуть до каникулярной подработки в супермаркете.

  3