Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
79 
– Хорошо, три дня я согласна, – Вика тяжело вздохнула. – Мысли мои всё равно останутся при мне и никуда я от них не денусь, – она помолчала. – А хочешь узнать, что мне ещё тетя Нина сказала?
– Ну?
– Что рядом со мной двое. Притом один из них женат, а второй свободен.
– Второй свободный, нужно так понимать, Игорь?
– Наверное. И ещё один женатый – мой любовник. Она даже сказала, что подарок мне сделал, несмотря на то, что я его гоню от себя. Между прочим, последнее, чистейшей воды правдой оказалось… и про подарок тоже.
– Ого! Что-то я не совсем поняла… – Людмила удивленно смотрела на Вику.
– Видишь ли, Люсенька, Дима был не только просто очень хорошим во всех отношениях. Он был ещё и очень хорошим любовником, – Вика встала из-за стола, взяла сигарету и подошла к окну. – А я оказалась… Тебе когда-нибудь гормоны в голову били? Сны дурные когда-нибудь снились? Когда просыпаешься, а тебя трясет от того, что рядом мужика нет…
– Снились… – Людмила перестала улыбаться и тяжело вздохнула. – Я ведь по молодости чуть глупостей не наделала, от Коли уходить собралась. На развод подала, два месяца в разных комнатах спали. Хорошо, хоть родителям решили сказать после того, как всё официально оформим. Самым смешным было, что поссорились из-за какой-то мелочи… Я решила характер показать. Наверное, не начни меня трясти по ночам, так и развелись бы.
– А у меня вся проблема была в том, что я осталась одна. Вот тут-то Михаил и случился. Подробности я опущу…
– Кто такой Михаил?
– Орехов.
– Миша Орехов?! – Людмила снова удивилась.
– Миша Орехов. Вчера вечером я очень популярно объяснила Мише Орехову, что пора прекращать. Он, конечно, расстроился, но всё же настоял, чтобы я взяла подарок. Он, видишь ли, меня хотел с Новым годом поздравить. Некрасиво вышло. Я себя не просто неблагодарной почувствовала…
– Вика, а почему ты ему сказала, что пора прекращать?
– Потому что он женат, а я чужую семью ломать никогда не стану. Хоть стреляй меня, я такого не признаю. И так уже натворили больше, чем достаточно. Дай Бог, чтобы он жену Викой называть не начал. Ты, кстати, с его женой знакома?
– Так, чуть-чуть. Просто знаю, что он знаком с Колей, Егором и был знаком с Димой какими-то краями через Генриха. Они то в бильярд играют, то в баню вместе ездят. Пару раз у нас были. Глядя на него, можно сказать, что он идеальный верный муж, – Людмила улыбнулась. – Выходит, в тихом омуте черти водятся.
– Допустим, тихим он никогда не был. По крайней мере, я бы не сказала, что он очень тихий. Генрих куда тише.
– Да, похоже, наши милые в разных местах по-разному выглядят.
– Не все.
– Пусть не все, но всё же. Вика, а что он тебе подарил?
– Наливай чай, сейчас принесу.
Пока Людмила разливала по чашкам ароматный чай, Вика вышла и вернулась с футляром в котором лежали шпильки. Людмила даже ахнула, увидев содержимое футляра.
– Обалдеть!!! Это нечто! Если тебе сделать прическу с такими шпильками, это будет так здорово! Ну, Мишенька! Ну, эстет! Ведь нужно же было так прикинуть, что в твоих волосах это будет смотреться прекрасно!
– Лучше бы он не прикидывал, – Вика вздохнула.
– Вика, ну почему ты у нас такая скромница? – Людмила улыбнулась. – Ведь сколько народу об тебя глаза сломало!
– Ты всё прекрасно знаешь. Мне их ломаные глаза не нужны. А, кроме того, некоторые из народа оказываются не совсем свободными.
– Так, Виктория, по-моему, события последних дней тебе не особенно пошли на пользу. Сейчас, как только придет Зося с младшими, ты ложишься в постель и спишь до шести вечера. В шесть ты просыпаешься, гонишь от себя все мысли, оставляешь только одну – привести себя в порядок. До сем приводишь себя в порядок, Зося приводит в порядок младших. В семь мы с Коляном за вами заезжаем, ты прощаешься с Зосей, берешь Лизу и Гришу и едем на дачу. Три дня у тебя нет никаких мыслей. Вообще никаких. Ты оставляешь свои страхи где угодно и ведешь себя так, будто это последний день в твоей жизни и тебе можно всё. Ты меня хорошо поняла? – уже без улыбки сказала Людмила.
– Хорошо. На словах звучит всё просто изумительно, а вот на деле…
– Вика, очнись! Возьми себя в руки.
Вика ничего не ответила. Она смотрела в окно на заснеженный двор, на деревья, на нахохлившегося воробья на ветке и хотела только одного – снова обрести душевный покой. Людмила поднялась и подошла к ней.
– Договорились? – ласково спросила она.
79 
