Глава 9

Лорд Грэлэм с северной башни смотрел, как свита Томаса де Морлэ исчезает в вихрях пыли за каменистым холмом, направляясь к деревушке Сент-Эгнис. К своему удивлению, отъезд Джоанны он воспринял почти с радостью, будто тяжкое бремя упало с его души. Рыцарь вспомнил, как Джоанна, садясь во внутреннем дворе замка на свою лошадь, объезженную для дамского седла, смотрела на него ледяным взглядом, а ее руки в перчатках судорожно сжимали хлыст для верховой езды.

— Желаю вам счастливого пути, миледи, — спокойно сказал он.

Джоанна вздрогнула от ярости и унижения. Эти чувства ясно были написаны на ее лице, когда она выплюнула полные яда слова:

— А я желаю вам отправиться в ад, лорд Грэлэм, вам и этой тощей шлюхе, которую вы называете своей женой!

Грэлэм решительно изгнал из своих мыслей образ Джоанны, хлопнул по сутулой спине Арнольфа, своего привратника, и стремительно направился назад, в большой зал. Было еще рано, но он ужасно проголодался и громогласно потребовал еды.

— Счастливое избавление, — вежливо заметил Гай, садясь напротив Грэлэма за огромный, грубо сколоченный стол.

Хозяин Вулфтона проглотил хрустящую горбушку и остатки эля.

— Может быть, и так, — ответил он, отирая рот тыльной стороной ладони, — если это означает сменить шило на мыло. Что одна женщина, что другая — все едино, — добавил он, пожимая плечами и все же не забывая об облегчении, которое испытал при отъезде неудачливой невесты. — В конце концов Джоанна подходила мне. У нее красивое тело. Хочешь, — чтобы я замолвил за тебя словечко, Гай, когда буду говорить с герцогом Корнуоллским? Может быть, из тебя получится подходящий муж для леди Джоанны?

— Тогда мне пришлось бы обратиться в бегство, — ответил Гай со смехом. — Вы говорите о жене как об одном из своих боевых коней, милорд. Но все-таки приручить женщину — это не то же, что обломать норовистую лошадь.

— Не обломать, а заставить слушаться, Гай.

Гай спокойно возразил:

— А что, если леди уже нежна, как теплый летний дождик?

— Хочешь сказать, без всякого лукавства? Я знал только одну женщину, верную, как мужчина, и она была так же нежна, как гадюка!

— Ах, вы говорите о леди Чандре де Вернон.

— Да, она первая среди женщин.

— Ваша жена, милорд, — внезапно сказал Гай, и направление его взгляда изменилось. Теперь он смотрел куда-то за левое плечо Грэлэма. Потом стремительно поднялся на ноги. — Доброе утро, миледи.

Де Моретон обернулся и увидел Кассию, стоящую у подножия лестницы. По правде говоря, он забыл о ней. Его жена нерешительно смотрела на него.

— Идите сюда, — позвал Грэлэм. — Мы прямо сейчас начнем вас откармливать.

При этих словах бледные щеки юной леди окрасились румянцем. Она грациозна, подумал Грэлэм, глядя, как Кассия приближается к нему. На ней было платье из мягкой голубой шерсти, подпоясанное в талии, что только подчеркивало ее хрупкость, короткие каштановые волосы блестели в утреннем свете, и на минуту Грэлэм представил, каковы они должны быть на ощупь. При этой мысли он нахмурился, потому что, когда девушка подошла ближе, стало заметно, какие у нее тонкие кости и как они выпирают из-под кожи. Рыцарь почувствовал внезапный приступ сожаления и вины, вспомнив, какой видел ее в Бельтере.

  39