Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
56 
Природу своих умений Мирна не знала, да и не особенно размышляла над этим. По наследству такие умения передавались крайне редко, подобные случаи вообще были нечастыми. Так что уважением целители пользовались немалым и вполне заслужено. Странное, на первый взгляд, правило "четырех ошибок" никем и никогда официально не декларировалось, но имело место быть. Считалось, что, только проработав на этом поприще лет двадцать, целитель искупал все свои прошлые ошибки и промахи и мог начать жизнь заново. Только вот немногие доживали до этого рубежа…
Здесь моя лекарша замкнулась, и отвечать на вопросы больше не захотела.
Снова постучали в дверь.
– Что там?
На пороге появился один из давешних парней.
– Там… это… Молин пришел…
– Принес?! – Мирна вскочила на ноги. – Где он?
– Дак… внизу сидит… позвать?
– Я сама!
Только каблуки затопали по лесенке. Да… не валяйся я сейчас бревном, точно приударил бы за ней. Хороша девчонка! Невысокая? Так зачем мне гренадер в юбке? За словом в карман не лезет? Так и не скучно с нею будет. Ага… покобелируй тут… одной ногой в могиле, а туда же!
Минут через пятнадцать она вернулась. В руке держала пучок бледно-зеленых листьев. Положив их на стол, Мирна села на край кровати.
– Вот что, солдат. Есть для тебя одна возможность…
– Только одна? И то хлеб! Я уж думал, в моем положении только молиться остается…
– Не ерничай! Многие предпочли бы именно это.
– Это что ж такое я должен сделать? Корову под хвостом поцеловать?
– А что – помогало? Надо будет запомнить…
Она улыбнулась. Совсем по-детски как-то, у меня даже сердце защемило. Сколько же ей лет? Понятно, что не первый год лекарством занимается, но выглядит лет на восемнадцать. А глаза иногда такие взрослые, наверное, даже у меня они и то моложе.
– Видишь эти листья, солдат?
– Вижу. И что?
– Тот яд, что у тебя в теле заставляет все мускулы стать почти киселем. Ты просто не сможешь дышать. И поэтому умрешь.
– Хорошая новость. Продолжай.
– Это, – кивнула Мирна на листья, – тоже яд. Не совсем еще отрава, но я могу ее сделать.
– Чтобы помер без мучений?
– Я могу остановить твое сердце, и ты просто уснешь. Хочешь?
– Пока нет.
– Тогда не мешай мне. Этот яд действует по-другому. Все твои мускулы будут напряжены очень сильно. Иногда даже кости не выдерживают. Это больно. Очень больно, можешь мне поверить.
– И что же будет дальше?
– Есть надежда, что эти два яда взаимно уничтожат друг друга. Тогда ты можешь выжить.
– Могу?
– Я сказала – есть надежда. Иногда у больного просто не выдерживает сердце. И он умирает от боли. Крепкий человек может выжить. Ты – крепкий человек?
– Надеюсь, что крепкий. Есть еще что-то?
– Есть. Я все время буду рядом с тобой. Постараюсь взять на себя часть твоей боли. Но… ты должен мне кое-что пообещать.
– Заранее согласен!
– Куда ты так спешишь, солдат?
– Да как тебе сказать… у меня не так много времени… Что я должен сделать?
– Я говорила тебе, что эта боль может быть очень сильной. И я… Я тоже могу не выдержать.
– Умрешь?!
– Хуже. Сойду с ума.
– Охреносоветь…
– Такова цена, – пожала она плечами. – Поверь, мне самой трудно пойти на это. Но… я не хочу жить умалишенной. Ты понял меня?
– Понял… Если я сам выживу при этом.
– А не выживешь – так и говорить не о чем. Ну? Обещаешь?
– Да. Мне поклясться?
– Не надо. Я и так все вижу. Целителя трудно обмануть.
Битых два часа она колдовали над листьями. Заваривала их в кипятке, добавляла каких-то снадобий из своего мешка. Принюхивалась, перемешивала и снова добавляла чего-то еще. Я даже успел задремать.
– Сандр!
– А?
Мирна стояла надо мной, держа в руке черепок с вонючим содержимым.
– Ты готов?
– Можно подумать, ежели я скажу – нет, что-то изменится? Может, вина нальешь напоследок?
– Извини, нельзя.
– Ну, раз так… начинай.
Она обмакнула в черепок острие ножа и несколько раз процарапала им мою кожу.
– Все. Яд начал действовать.
– Странно… я ничего не чувствую пока.
– Обожди, на это тоже нужно время.
Отставив в сторону черепок, она быстро скинула с себя одежду и нырнула под одеяло. Прижалась своим гибким телом ко мне. Тепло… От нее исходило какое-то умиротворение и спокойствие.
56 
