ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  23  

— Значит, вы их знаете… — прикусил губу Середин. — Тогда посоветуйте, как их истребить?

— Дело сие зело тяжкое, отрок, — поморщился хранитель древних знаний. — Пока есть зов, земля и вода станут порождать их волна за волной, пока не сгинут они совсем, пока земля не сделается пустыней, а вода — солью. Исчадья сии порождены были во времена четвертого неба. За тысячу лет они заполонили все земли, и не стало от них спасения ни в горах, ни в морях, ни в болотах. Иные были размером с дерево и пожирали за раз целые племена и народы. Иные имели пасти, что вмещали пять лошадей, и жили в водах рек и морей, и не давали никому подойти к берегу, так что города вымирали от жажды прямо на берегах. Однако во время третьего неба мудрецы нашли заклятие, обрушившее смерть на страшные порождения. И землю на пять локтей усыпало костями керносовыми, а кровь их, просочившись в недра земные, образовала бездонные моря и озера. С того часа всем ариям под страхом кары небесной заказано было порождать любых тварей неживых и немертвых.

— Правильное решение, — окончательно успокоившись, Олег снова уселся на шкуры, потрогал кубок. Тот оставался довольно-таки горяч, но уже терпимо, в руки взять было можно.

— Во время первого неба, когда арии стали спускаться на землю и смешиваться с людьми, колдуны решились нарушить запрет и создали зов. Любой арий мог написать зов на пергаменте, песке или глине, и плоть земная и водная отдавала ему свою силу. Порождения зова подчинялись только тому, кто его написал. Когда же к часу их появления хозяин оказывался мертв, они истребляли всех, кто оказывался рядом.

— А потом? — Олег осторожно поднял чашу со щита. — Что происходило потом? Монголы и керносы так и сходились на зов?

— Да, отрок, — кивнул Лепкос, — сходились. Но колдуны первого неба были мудрее своих предков, и зов их стал слабее. Он слышался токмо на день пути и порождал не таких страшных тварей, как прежние.

— Понятно. — Ведун пригубил чашу. Покачивающийся в ней напиток янтарного цвета оказался невероятно густым и жирным бульоном, и только огромное количество перца и иных специй забивали изрядную сальность, позволяя употреблять варево без обильной закуски. — А что это за время — «первое небо», «четвертое небо»? Это какое летосчисление?

Лепкос, поворотившись всем корпусом, уставился в глаза Олега немигающим взглядом. Потом развернулся к Сварославу.

— Он чист, как весенний родник, друг мой, — развел руками волхв. — Мое изумление было велико, как владения Мары, и полно, как окиян-море. Он не знает ничего. Вовсе ничего. У него нет рода, нет бога-покровителя. И он ищет встречи с нежитью, ако арий шестого неба.

— Может, мне соизволят сообщить, что происходит? — допив бульон, Олег с грохотом стукнул чашей о щит. — Я все-таки не полено, чтобы меня в глаза без объяснений обсуждать!

— Ты не знаешь про гору Мира? — Лепкос повернул лицо к огню и довольно зажмурился.

— Про трубку мира знаю, — пожал плечами Середин, — а про гору — нет.

— Тогда отдай мне чашу.

— Пожалуйста. — Олег взял со щита чашу и вручил хозяину.

— Ярейяха, сделай-ка нам еще, — передал ее Лепкос дальше.

Впервые за все это время один из лежачих туземцев пошевелился: достал из-за спины небольшой мешочек, раскрыл, ножом настрогал с полкило сала от белого ноздреватого бруска, потом из другого мешочка от души присыпал бурым порошком, протянул чашу обратно.

— Гора Мира стояла здесь спокон веков. — Лепкос непринужденно установил широкий бокал с салом в самые угли. — Кронос воздвиг ее в центре земли, округ которого гуляли Ярило и Луна. Поставил в знак любви к прекрасной Авродите. Гора была сделана из чистого золота, вершиной своей она касалась верхней тверди, а основанием стояла на тверди земной. На нижней тверди для всех земных тварей сияло солнце, текли реки. На верхней днем сияло Ярило, а ночью светили звезды и Луна. И в безмерном счастии своем Кронос создал на горе Мира семь небес, семь ступеней счастья. И населил их подобием своим и любимой своей.

— Семь… — кивнул Олег, давая понять, что он внимательно слушает, хотя в области живота разрасталось сытое усыпляющее тепло, а по коже побежали щекотные, мелко покалывающие мурашки.

— Порождения сущего бога, ничем не отличимые от него, жили на седьмом небе счастья, — продолжал Лепкос. — Они звались ариями. На седьмом небе не было ничего, кроме счастья, и арии жили там незнамо сколько, пока… Пока не пресытились пустым счастьем. И тогда они начали спускаться на шестое небо. На шестом небе счастья стало меньше, его уже не хватало на всех. Арии начали бороться за счастье, и это показалось им весело. Многие тогда начали спускаться на пятое небо. Там было еще меньше счастья — но там бог Кронос оставил знания, сытость, утоление жажды и иные наслаждения. Арии стали жить там и радоваться, пока не пресытились и не снизошли на четвертое небо. Там оказалось куда меньше наслаждений, но ариям нравилось бороться за то, чтобы получить их. И многие даже стали спускаться на самую твердь, где токмо знание и радость борьбы позволяли им сравняться с прочими тварями. Потом арии спустились на третье небо, научившись враждовать. Потом на второе, научившись мириться и радоваться власти над побежденным. Потом было первое небо, где арии научились причинять боль и страдания. А потом они и вовсе сошли с небес, пресытившись счастьем и радуясь нечистым удовольствиям.

  23