Наверное, авторица писала этот роман первым и не думала, что будет продолжение про Бродика и Рамзи(здесь-... 
42 
- Не упрекай себя ни в чем, Клаудия, - успокоил я ее. - Ты была ей хорошей подругой, я точно знаю. А когда кто-то вот так внезапно уходит из жизни, всегда остаются вещи, которые хочется исправить или выяснить. Это нормально. - Мои слова прозвучали как вполне доброкачественный бальзам на раны.
Из салона вышел клиент. Без слов мы кивнули друг другу. Он отправился вниз по Ханс-Сакс-штрассе, любуясь на свое отражение в стеклах витрин.
- Томас, ты единственный, с кем я могу так говорить.
- Давай как-нибудь встретимся и вместе поужинаем. Как насчет завтрашнего вечера?
- Томас, нет, в самом деле, я не могу.
- Ты не должна прятаться в своей норе!
- Да… нет… не сейчас, пожалуйста, пойми это!
- Тогда приходи, по крайней мере, в мой салон. Я тебя подстригу. Ты сама убедишься, насколько тебе станет легче. - Я услышал, как на другом конце провода Клаудия тихонько рассмеялась. - Я назначаю тебе время, - сказал я. - Завтра вечером. В салоне никого не будет, и я сделаю тебе стрижку, какую ты захочешь.
- Ах, Томми!
Вверх по Ханс-Сакс-штрассе шагал молодой парень. Через плечо он нес «морскую» сумку с двумя ручками. Нет, это невероятно! Мне уже мерещатся призраки!
- Договорились, Клаудия? - спросил я, наблюдая за приближающейся фигурой. Когда он поравнялся с отелем «Олимпик», у меня уже не осталось сомнений - это он. Алеша. Как он добрался сюда? От радости у меня в горле заклокотал смех.
- Посмотрим. Возможно, до завтра.
- Чао, Клаудия, чао, чао. - Я нажал на кнопку. Алеша помахал мне рукой, сумка соскользнула с его плеча. Я бросился ему навстречу, остановился и пробормотал: - Алеша! Ты! - Я убрал волосы с его лица. Алешина кожа была темней обычного, а веснушки - по-прежнему все на месте.
Он засмеялся и спросил:
- Ты удивлен, а?
14
Подписи были поставлены, заверены, и теперь мы смотрели, как секретарша Стефана торжественно высыпает леденцы в вазочку. Они падали звонко, как монеты. Все ждали шампанского и речи, которую я должен был произнести, как сын своих родителей. С бокалом в руке я встал перед папкой с нашими документами и заговорил. Я разглагольствовал не хуже какого-нибудь министра о «новом проекте» дома Принц и о его «грандиозных перспективах», пошло острил по поводу запрета на сладости в дни нашего детства и теперешней обязанности сосать леденцы и завершил все тостом. На этом официальная часть закончилась.
- Спасибо, Томас, - сказала мать и дотронулась до моей щеки.
Теперь меня должна была заменить Регула.
- Не сердись на меня, - сказал я ей. - На обед я не останусь. Алеша приехал.
- Ну и приведи его с собой.
- У меня в салоне мама приняла его за Маттео и поставила меня в неловкое положение. Я с Маттео давно уже не общаюсь.
- Как типично для мамы. Ладно уж, отваливай!
Стефан отозвал меня в сторону.
- Том, я должен с тобой поговорить.
- Я очень тороплюсь.
- Больше не разговаривай ни с кем так, как сегодня утром с Каспари. К этому мужику надо относиться серьезно. Тем более к его угрозам. Он слов на ветер не бросает.
- К угрозам? - Я потрепал Стефана по его мощному загривку. - Не беспокойся, я могу постоять за себя.
Тут меня снова перехватила мать.
- Приезжай поскорей ко мне. В сентябре я буду в Ницце. Привози с собой своего симпатичного француза.
Наконец-то я был на улице. Алеша ждал меня в кафе у Хофгартена. Ему захотелось пройтись через город, схватить за золотые лапы льва перед Резиденцией, поглядеть на красные герани у Ратуши и голубой трамвай, включиться в безмятежный мюнхенский темп жизни. Алеша живет в Москве и Рейкьявике, а теперь еще и в Мюнхене. Я был счастлив, я был самым счастливым парикмахером на свете. Я почти бежал.
Алеша сидел на солнышке, вытянув ноги, и беседовал о чем-то с парой за соседним столиком. Слушая ответы, он, как всегда, наклонял голову набок. Потом я увидел то, что увидел. Кто-то подстриг ему волосы.
- Кто это был? - спросил я.
- Что? Ты о чем? - Алеша удивленно посмотрел на меня снизу вверх.
- Волосы.
- Волосы? Деннис, твой топ-стилист.
- С какой стати Деннис тебя стрижет?
Парочка ухмыльнулась. Алеша встал, что-то произнес по-русски, положил на столик деньги и потащил меня за собой.
- Что в этом плохого?
- Почему тебя стрижет кто-то чужой? Зачем?
Алеша остановился.
- Ну ты и деспот!
- С боков он сильно срезал, и по-новому, мне придется привыкать к новой линии. Впрочем, - я привлек Алешу к себе, - получилось хорошо. Он действительно хорошо тебя подстриг.
42 
