Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
118 
— Леди, — испуганно сказала та. — Чатка хочет вас. Он говорит, что сделает вас женой. Он не убивать вас!
— Но ведь ты жеего жена!
— Он взять вас и иметь три жены.
Крикет вдруг нахмурилась. Не дожидаясь ответа Чонси, она повернулась к Чатке и что-то спросила. Тот гневно зарычал и угрожающе поднял на нее кулак.
— Что случилось, Крикет? В чем дело? Женщина окинула Чонси злобным взглядом и сжала пальцы в кулак.
— Чатка хотеть сделать вас первой женой. Я сказать нет.
Чонси закрыла глаза и запрокинула голову. Это было бы очень забавно, если бы не было так печально. Ведь это происходит не в кошмарном сне, а в действительности. Черт возьми! Ведь она же англичанка! Леди, можно сказать! Она открыла глаза и посмотрела на свои грязные руки.
— Крикет, — выдавила она наконец, — скажи, пожалуйста, своему мужу, что я уже замужем. Скажи ему, что он должен вернуть меня моему мужу. Я не индианка. Я не знакома с вашими нравами и обычаями.
Та долго размышляла над ее словами, а потом повернулась к Чатке. Последовала жуткая семейная сцена, от которой у Чонси дух захватило. Крикет что-то дико орала и наступала на мужа с грозно поднятыми кулаками. Чатка лихо отбивался от жены, с трудом сдерживая натиск. Наконец ему удалось схватить ее за руки и швырнуть на пол.
— Немедленно прекрати, дикарь! — не своим голосом кричала Чонси. — Оставь ее в покое, недоносок! Ублюдок! Не смей ее трогать!
Чатка осклабился.
— Женщина-демон, — изрек он гортанным голосом и плотоядно посмотрел на нее. Чонси попятилась назад и огляделась вокруг в поисках подходящего оружия, но ничего не нашла.
— Нет! — закричала она, когда отступать было уже некуда — она уперлась спиной в липкую стену хижины.
— Женщина-демон, — еще раз прорычал Чатка, неумолимо приближаясь к ней.
Глава 25
Чонси издала крик отчаяния и ярости. Чатка схватил ее за руки и притянул к себе.
— Проклятый дикарь! — завопила она и что есть мочи ударила маленьким кулаком по его лицу. — Ну что, получил, мерзкий ублюдок?
Он смотрел на нее и смеялся. Смеялся! Чонси снова набросилась на него, вонзая в его шею свои острые ногти. Чатка еще сильнее прижал ее к себе и принялся елозить влажными губами по ее шее. Чонси чуть не стошнило от отвратительного запаха у него изо рта. Она извивалась всем телом, стараясь освободиться от его цепких рук.
Все было бесполезно.
Он сорвал с нее блузку и юбку и бросил на пол. Чонси громко всхлипывала, выкрикивая сквозь слезы все ругательства, которые когда-либо слышала. Чатка сделал шаг назад и с гнусной ухмылкой оглядел ее.
Чонси замерла, слегка поеживаясь от страха и наготы. На ней остались лишь тонкое нижнее белье да высокие ботинки.
Он медленно оглядывал ее с ног до головы и неожиданно нахмурился. Затем попятился назад и что-то крикнул гортанным голосом. Когда к нему подбежала Крикет, он снова что-то сказал и кивнул в сторону Чонси.
Крикет ответила мужу, а потом пожала плечами. Чатка начал громко орать и размахивать руками. Затем неожиданно замолк и изобразил на лице невыразимый гнев и… отвращение. Отвращение! Грязный дикарь, от которого воняло хуже, чем от животного, выразил ей свое отвращение!
Чатка еще раз посмотрел на нее и вихрем выкатился из лачуги.
Чонси стояла неподвижно, совершенно не понимая, что произошло.
— Крикет, я…
— Ваша кровь, — спокойным голосом пояснила та. — Нехорошо для мужчин. Нечисто.
Кровь? Чонси опустила голову и увидела, что рубашка запачкана кровью. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Дикарь оставил ее, потому что у нее начались месячные!
— О Господи, — тихо прошептала она и опустилась на колени. — Я этого не вынесу.
— Нет плакать, женщина-демон, — попыталась успокоить ее Крикет. — Я принести тряпку, чтобы остановить кровь. Чатка не делать вас женой, пока вы не стать снова чистой.
Сидя на полу, Чонси почувствовала разочарование — значит, она не забеременела от Делани. Она прошептала его имя, уже ни на что не надеясь.
— Крикет, пожалуйста, позволь мне хоть немного помыться! Ведь никто не будет возражать!
— Вода холодная и нехорошая. У вас все еще кровь.
— Но я такая грязная! — Чонси схватила рукой прядь слипшихся волос и потрясла ими перед индианкой. — Я не могу больше выносить этого. Что же касается… всего остального, — добавила она, несколько смутившись, — то мне абсолютно безразлично. Это не имеет никакого значения.
118 
