очень нудно 
11 
Рэмзи поправил очки на своем довольно широком носу и первый раз за все время подал голос.
— Я предложил бы, — сказал он мягким, интеллигентным голосом, — чтобы вы все держали при себе свои мнения. И воздерживайтесь от оскорбительных замечаний. Это только повредит делу. Элизабет Карлтон признана невиновной, и я бы предпочел не вести дела о клевете.
Кэтрин подалась вперед, глаза ее сверкали.
— Тогда что же вы предлагаете, Рэмзи? Склонить перед ней головы и позволить действовать, как ей заблагорассудится?
— Возможно, мы сможем заключить с ней сделку, — сказал Рэмзи. — Очень много зависит от Сэмюэлса.
Он отвернулся от Кэтрин и зашелестел бумагами.
— Согласен, — сказал Уильям Карлтон, бросив на старшего брата взгляд, полный яда. — Я и говорю: живи и жить давай другим. Здесь хватит всем. Можно купить маленькую страну.
Майкл возмущенно фыркнул, лицо его покрылось пятнами. Пожалуй, он зря пользуется этой штукой для загара, кожа его казалась более старой и сухой, чем у Уильяма. Губы Майкла беззвучно шевелились, произнося неслышные ругательства, — Уильям всегда подкалывал своего старшего брата с первого дня своего существования.
Потом в эту длинную комнату вошел Род Сэмюэлс, рядом с ним шествовала Элизабет. “Да, — подумала Лоретта с неохотой и раздражением, — у этой женщины есть стиль, дело не в дорогой одежде, которую Тимоти заставлял ее покупать. Восхитительный шарф от Гермеса ярко-синего цвета контрастировал с двубортным серым шерстяным костюмом от Армани. Тонкая талия подчеркнута широким черным кожаным поясом. Лоретта изучала лицо Элизабет и отметила ее спокойную отчужденность и сдержанность, что, видимо, так привлекало Тимоти. Но Тимоти мертв. Сердце ее бешено застучало. Ей хотелось убить Элизабет. Она усилием воли заставила себя дышать медленно и глубоко.
— Итак, все в сборе, — сказал Сэмюэлс. — Рэмзи, — добавил он, кивком приветствуя своего коллегу и в силу сложившихся обстоятельств врага в течение последних двадцати лет. — Лоретта, вы прекрасно выгладите.
— Благодарю вас, — ответила старая дама.
Ее взгляд переметнулся на бледное, спокойное лицо Элизабет.
— Вас оправдали, Элизабет, — сказала она. — Теперь мы можем закончить дело о завещании. Я верю, что вы будете вести себя разумно.
Пока свекровь говорила, Элизабет не отрываясь смотрела на нее. Тимоти однажды сказал, что его мать не изменилась за последние двадцать лет. Вероятно, так оно и было. В восемьдесят три года Лоретта все еще сохраняла величественный, царственный вид, ее серебристые волосы были густыми, а кожа похожа на гладкий пергамент. И она казалась такой сильной и уверенной в себе. В ее присутствии Элизабет всегда чувствовала себя тощим, худосочным подкидышем.
"Все они, — подумала она, глядя на расположившийся вокруг стола клан, — все они очень тверды и уверены в себе, кроме, может быть, только Уильяма, которому просто плевать на все”.
— Ну, Элизабет?
Голос Лоретты был резким, но Род мягко ответил ей:
— Вы все знаете достаточно хорошо, что Тимоти оставил большую часть своей империи Элизабет Ксавье Карлтон, своей третьей жене. Но никто из вас, прошу заметить, в обиде не остался. Вы можете вступить в права наследования незамедлительно.
Брэд Карлтон, старший сын Тимоти, подался вперед на своем стуле.
— Вы шутите, Сэмюэлс! Эта.., женщина не заслуживает и десятицентовика из всего состояния! Более того, она не имеет ни малейшего представления о бизнесе и еще меньше знает об империи, которую построил отец. Она все разрушит, Бог свидетель, эта женщина…
— Да ну же, мой мальчик, — сказал мягко Уильям, не сводя глаз с племянника. — Ты, конечно, не будешь доводить свою мысль до конца.
Он посмотрел на Элизабет с мальчишеской улыбкой:
— Примите мои поздравления, дорогая. Ваши испытания наконец окончены. Трент Карлтон резко перебил:
— Дядя Уилл, тебя ничто из происходящего особенно не волнует, верно? В конце концов ты не являешься одним из прямых наследников отца. Я согласен с Брэдом. Нельзя допустить, чтобы она пустила по ветру отцовское состояние и уничтожила его детище.
— Я сомневаюсь, что и триста человек могли бы промотать состояние вашего отца за целую жизнь, — сказал Род.
— Мой дорогой мальчик, — обратился Уилл к Тренту, — твой уважаемый отец оставил мне миллион долларов, не так ли? Так что я в некотором роде тоже его наследник.
— Этот пустяк ты истратишь за полгода, — язвительно заметил Майкл. — О чем тут говорить, если речь идет о сотнях миллионов?
11 
