Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
9 
Дама картинно приложила руки к груди, а потом вдруг решительно бросилась обниматься.
— Катька! Катя Петрова! Ты! А я уж бог знает что подумала. Ты так изменилась, но глаза, эти твои глаза! И нос! Где ты была все это время? Еще и разоделась как эта… господи прости.
— Нос? А что с ним? — строго переспросила Катя. — Что вы имеете в виду?
— Катька, ты что, не узнаешь, походу? Это же я! Белка! Синявская! Помнишь, Белка и Стрелка? — Она сняла с головы тяжелый платок, под которым оказались рыжие некрашеные волосы.
Перед глазами Кати промелькнул образ худощавой рыжей красотки с сигаретой в наманикюренных пальцах.
— Ой! Кажется, помню! — обрадовалась Катя. — У меня, понимаешь, после травмы что-то с головой: я все забыла. И специально приехала, чтобы все вспомнить. Как хорошо, что ты подошла сама, может, чем-нибудь поможешь, мы ведь, похоже, хорошо знали друг друга, правда?
Белла, понимая, что Катя не шутит, слегка отстранилась и, глядя ей в глаза, спросила:
— Что, вообще? Вообще ничего не помнишь? А где ты сейчас живешь? Вы с Женей? Ваш ребенок… — Она осеклась. — У вас есть дети?
— С Женей?! Почему с Женей?
— Во дает! Походу у тебя с головой и вправду — беда, если даже Женю своего забыла. Идем ко мне. Пообедаем в моем ресторане, поговорим. — Она взяла Катю под руку и повела к «мерседесу».
Отъехали они совсем недалеко — свернув с площади, Белла остановила машину на соседней улице возле заведения «Ресторан „Баку"», оказавшегося просторной шашлычной с эстрадой в глубине зала.
ГЛАВА 2
09.09.2006 12:00
Сначала они молчали. Белла уплетала сочный шашлык, попивала, рюмка за рюмкой, коньяк, а Катя будто не замечала стола с аппетитными кавказскими яствами и ни к чему не притрагивалась. Чувствовалось, что она вот-вот расплачется. С глазами, полными слез, она наконец сказала:
— Восемь лет я не помнила ни город свой, ни отца с матерью, ни себя — ничего, смотрела на старые фотографии — и хоть бы что шевельнулось. Теперь я хочу все знать. Расскажи мне!
Белла перестала жевать, взяла графин и плеснула в рюмочки.
— А оно тебе надо? На вот, лучше выпей!
— Мне нельзя. Я пью только таблетки.
— Не пьешь, значит. И не куришь? А где танцуешь?
— В смысле?
— Понятно. Не танцуешь, не куришь и, как я вижу, не ешь. Так какая же ты Катька? Подруга, может, ты походу ангел? Может, и дырочка у тебя заросла, Катюха? — ухмыльнулась Белла.
Но Кате было не до шуток:
— Пожалуйста, хватит прикалываться. Ты же знаешь, что со мной было, — расскажи.
— Хорошенькое дело! А если тебе не понравится? Ты теперь такая правильная сделалась. Может, походу не надо, может, ты спецом все забыла? Впрочем, как хочешь, мне-то что?
Отставив рюмку с коньяком, Белла довольно улыбнулась:
— Хорошо. Знаешь, как я тебя в первый раз увидела? Вернее, мы со Стрелкой. Стрелка, кстати, уехала в Москву, но походу у нее там все плохо. У них там своих блядюг — как грязи. Так вот, началось это все как раз в девяносто восьмом, когда ты не поступила в театральный, и твой Папаген пристроил тебя к нам в варьете.
— Погоди, какой папа Гена? Моего отца звали Федор Андреевич!
— Ты и Папагена не помнишь? Да, бедненькая, крепко ты походу ударилась. Теперь, значит, придется все это заново переживать.
— Что — переживать?
— Ну, что с тобой было — весь этот бардак, который обрушился на тебя тогда. Слушай, а ты не заливаешь, что не с Женей живешь?
— Нет. Моего мужа зовут Григорий. Мы с ним уже восемь лет. Я очень его люблю. У нас дочка — Аня. Я покажу фотографии, хочешь?
Белла кивнула. Катя достала из сумочки и положила на стол семейную фотографию, на которой они с Гришей и Аней символически чокались хрустальными бокалами с соком. Белла, потянувшись за фотографией, опрокинула на стол графин. Коньяк с веселым бульканьем стал выливаться из горлышка, растекаясь по скатерти и заливая чету Дроздецких. Обе женщины замерли, глядя на фотографию: Катя, потому что ее заливал коньяк, а Белла, потому что увидела там что-то странное.
— Как ты мизинец-то отгибаешь! С понтом, — схватив и вытерев фотку, Белка внимательно вглядывалась в нее. — Девка — копия ты. А мужика я походу откуда-то знаю. Он у тя не доктор?
— Доктор. — Кате стало неприятно, что разбитная Белка знает Гришу, и она поспешила убрать фото в сумочку.
Рассеянным вниманием же Белки тем временем завладел новый объект. На эстраде ресторана началась репетиция танцевального номера: две красивые девушки и юноша — все затянутые в черные трико — изображали любовный треугольник, девушки — русая и брюнетка — по очереди танцевали с кудрявым блондином страстное танго.
9 
