Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
80 
— Спокойно, я могила тайн. — Сергей, чтобы не нервировать Павлова, слегка поднял руки.
— Павлов, прекрати, — обратилась к нему Катя, — Сергей все отлично понимает, да, Сергей?
— До свидания. — Сыщик улыбнулся и зашагал к выходу, в дверях он обернулся: — А лучше — прощайте.
Гриша поплелся проводить детектива, а когда вернулся на кухню, то застал Катю, стоящую над Павловым и массирующую ему плечи.
— Он же тебя два раза чуть не убил. — Гриша покачал головой и уселся на свое место.
— Не ревнуй, милый, это всего лишь мое прошлое, — Катя перешла от Павлова к Григорию и начинала массировать плечи ему.
— Я понимаю, ты все это так оставлять не собираешься, — он недовольно дернулся, скинул ее руки со своих плеч, — хочешь, чтоб мы в Коламск поехали и с Ольгой разобрались.
— Милый, разве не пора поставить точку в этой скверной истории?
— Чё, валить, что ли, попадью? У ней — четыре девки по лавкам нах. — Павлова явно развезло.
— И куча трупов под лавками. Я считаю — надо все Пане показать и рассказать, пусть сам решает, что с ней делать, — процедила Катя-Лена.
— Завтра поедем, — сказал, подумав, Григорий. — Нужно только Вику с собой взять — пускай поприсутствует.
— Кто такая? — Павлов подозрительно встрепенулся.
— Увидишь завтра. Няньку с утра выпишем — и поедем. Павлов, иди в гостевую комнату спать. Хватит бухать, уже литра два залил, — резюмировала Катя-Лена.
— Зальешь тут нах под такие истории.
— Этот уголовник что, будет с нами жить? — Григорий кипел от негодования.
— До утра будет, а куда его — обратно на крышу?
— Может, сразу в спальню — кровать большая.
— Господи, Гриша, эта ночь просто адский винегрет какой-то. А у тебя еще есть силы ревновать. Отведи Павлова в комнату, я уже просто вырубаюсь.
Она ушла, оставив мужчин одних.
— Ну что, Бармалей, вставай.
Павлов с горечью посмотрел на бутылку — она была пуста, поняв, что больше ему не нальют, он поднялся:
— Пойдем, Айболит, намутила нах опять наша баба.
— Ох, намутила.
Григорий повел «гостя» в комнату и, выдав ему свежее белье, быстро ретировался.
ГЛАВА 6
Квартира Дроздецких. Спальни 14.01.2007 ночь-утро
Все под впечатлением пережитых откровений быстро отключились, даже Григорий, возмущенный, что у них в доме ночует уголовник, мгновенно уснул, как только голова коснулась подушки. Забывшись тяжелым алкогольным сном, он не заметил, как быстро остался в постели один.
Дверь в гостевую распахнулась, будто порывом ветра, и с такой же скоростью захлопнулась. Под одеяло к храпящему Павлову юркнула быстрая тень, и уже через секунду храп сменился на любовные стоны и хрипы, одеяло улетело, убежала простыня, и стены содрогнулись от невиданной схватки двух изнемогающих от страсти тел. Через десять минут на поле брани все стихло. Обнаженная Лена-Катя лежала на спине, раскинув бесстыжие ноги и тонкие руки и положив голую голову на тяжело вздымавшуюся, синюю от наколок, волосатую грудь бывшего мужа. Павлов лежал, закрыв глаза, как бы не веря свалившемуся на него счастью, и нежно перебегал правой грубой ладоньюлопатой по изгибам жаркого тела любимой женщины. Вот его заскорузлые пальцы соскользнули с трепещущей левой груди на длинный шрам, и предательская слеза выкатилась из глаза человека-скалы.
— Ленка, родная… Что ж я накосячил-то так? Все погубил нах…
— Расслабься, Павлов. Все прошло.
— Если б ты знала, как тяжко чувствовать тебя, а видеть чужое лицо… Мне нужна простая баба, а не клубок страстей, загадок и проблем нах. Но ни с кем мне не будет так хорошо, как с тобой сейчас. Понимаешь нах?
— Павлов! Ничего сейчас у нас с тобой не было. Понял? Я просто немножко уступила блудливому телу, но мое сердце не с тобой, оно с Гришей. Так что не парься, тебе просто приснился классный поллюционный сон.
И, потрепав павловский упрямый ежик и бычью шею, Лена-Катя, как привидение, резко исчезла из задыхающейся от любовных испарений комнаты.
Настало утро — впереди был нелегкий день, который наверняка потребует от них мобилизации всех моральных сил. Григорий проснулся первым, бесшумно прошелся по квартире, чтобы не побеспокоить Катю, и теперь тихо лежал, закинув руки за голову, наблюдая за ней. Он пытался разобраться в своих чувствах к этой женщине, но ничего не понимал. Его размышления были прерваны женой, которая проснулась от его тяжелого взгляда.
80 
