Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
101 
На душе у Ильмо заскребли кошки, однако он смело взглянул в лицо будущего тестя.
— Приветствую тебя, Антеро, — громко произнес он. — Я принес радостные вести! Проклятие снято, твоя дочь отомщена — больше хийси не потревожат род Калева!
— Может, теперь и не потревожат, — глядя исподлобья на охотника, сказал Антеро неожиданно скрипучим голосом. — Ну, коли пришел, так милости просим ко мне на двор. Нечего нам на улице попусту болтать.
Ильмо обрадовался — все-таки он слегка опасался, что Антеро его прогонит, несмотря на все подвиги, — но не показал виду и шагнул в калитку вслед за хозяином. В тот же миг на макушку ему обрушилась тяжеленная дубина. Не успев даже моргнуть, Ильмо рухнул на землю.
— Бейте его, ребята! Не жалейте проклятого оборотня! — как будто издалека, донесся до него крик Антеро.
Ильмо попытался подняться и потянулся к ножнам, но ему не позволили сделать ни того, ни другого. Народу за калиткой притаилось немало — к поимке оборотня родичи отнеслись со всей добросовестностью. Некоторое время Ильмо ожесточенно пинали ногами, пока он не утратил полностью волю к сопротивлению. Потом, отняв нож и содрав с него зачем-то рубашку, Ильмо поволокли на задний двор и швырнули в ледник — глубокий холодный погреб для хранения свежей рыбы. Ильмо упал прямо в нарубленный прошлогодный лед. Крышка захлопнулась над его головой, и он оказался в кромешной тьме, жестоко избитый и ошеломленный подобной встречей.
Первым его чувством была глубокая обида. На Антеро, который подло заманил его в ловушку, на родичей, проявивших такую черную неблагодарность, и вообще на несправедливость мира. Ильмо ощупал лицо — губы распухли, глаз заплыл, во рту было солоно от крови. «Но за что? — все никак не мог понять он. — Неужели только из-за лживых предсказаний проклятой Локки? Я избавил род от огромной опасности, а они бросили меня в эту ледяную яму!»
Ильмо кое-как поднялся на ноги. Все его тело отозвалось резкой болью. Он ощупью нашел лесенку наверх и попытался приподнять крышку ледника, но ее, вероятно, чем-то приперли сверху. Тогда он спустился вниз, сел на нижнюю ступеньку и принялся ждать. Вряд ли, подумал он, Антеро захочет похоронить меня тут заживо безо всяких объяснений. К тому же ему был обещан не лед, а костер.
Вскоре Ильмо понял, что в леднике не просто холодно. Из темноты на него накатывали волны мороза, до боли жаля голое тело. «Великий герой, убийца туна, замерзает в яме с мороженой рыбой», — с горькой насмешкой подумал он. Он обхватил себя руками и съежился, пытаясь сохранить последние остатки тепла. Снаружи глухо доносились возбужденные голоса.
Наконец наверху раздался шум приближающихся шагов, и крышка распахнулась. Сначала Илмо увидел факел, потом — знакомое старушечье лицо, костлявое и скуластое. Узкие глаза бабки, спрятавшиеся в морщинах, блестели торжеством. У висков покачивались оловянные лягушачьи лапки.
— Попался! — прошипела Локка. — Хвала предку, удалось тебя сюда загнать, похъёльский выродок!
— Это кто тут выродок! — Ильмо вскочил на ноги. — Ты за словами-то следи, бабка…
Локка отшатнулась, выставляя вперед факел.
— Не подходи, на мне охранные чары! Я тебе не девка, меня зачаровать не выйдет!
— Пусть тебя леший чарует, старая коряга, — сплюнул Ильмо. — Что вы на меня набросились? Или не видели, что я привез?
— А как же! По костяному кантеле тебя, упыря, и опознали. Ты куда девок дел? Утопил али сожрал? Даже невесты своей не пожалел, вражье семя!
— Каких еще девок? — изумился Ильмо. А потом догадался.
— Это был не я! — закричал он так, что Локка снова шарахнулась наружу. — Девушек погубил Рауни, Похъёлец, а я его убил! И кантеле забрал в доказательство, чтобы вам показать…
Локка издевательски засмеялась. Она держала факел перед собой, и ее лицо стало совсем неразличимым в его пламени.
— Ври дальше. Айникки сама на тебя показала.
— Как?!
— В бреду только тебя, душегуба, и поминала. «Пусть Ильмо и меня заберет к себе под воду, в царство Велламо!»
— Она решила, что меня тоже убили, — пробормотал Ильмо. — Боги, во что я ее втравил! Кто со мной ни свяжется, на всех падают беды…
— Вот-вот, — поддакнула Локка и крикнула куда-то за спину: — Он во всем признался!
— Эй, погоди, я ни в чем не признавался! Вы что там затеяли?!
— А сожжем тебя, голубчика, во славу богов, перед светлым ликом предка. Девки уже плетут тебе соломенную рубашку, чтобы душе твоей легче было с телом расставаться…
101 
