Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
44 
– Какими судьбами пожаловали на наш остров, святой учитель? – завела разговор Ута, когда с едой было покончено. – Как ваше уважаемое имя? Какому ками служите?
Знахарь обсосал кости леща, утер губы засаленным рукавом и степенно принялся отвечать на все вопросы поочередно. Его ничтожное прозвание – учитель Кагеру, живет он на севере Лесного Предела, в провинции Мок, никакому определенному ками не служит, странствует по обету, собираясь посетить уцелевшие храмы безымянных богов, а путь держит на юг, к океану. На Стрекозий остров заглянул мимоходом, из любопытства – в Асадале какой-то рыботорговец сказал ему, что здесь есть развалины древнего святилища…
– Что значит – «развалины»! – возмутилась Ута. – Святилище целехонько, только что крыша провалилась, так наш шаман в прошлом году настелил новую. А что ему сделается, святилищу-то?
– Я там весь день провел, – небрежно сказал учитель Кагеру. – Загадочное место. Обширное древнее кладбище, уникальные барельефы, но от самого храма осталась одна часовенка, по которой даже не определить, какому богу здесь поклонялись. Время стерло все. А может, и не время…
– На что это вы намекаете? Мы оттуда камни не таскаем!
– Что вы, я далек от подобного подозрения! А в какие пределы простерся ваш путь, госпожа? – спросил знахарь, ловко избежав слова «куда». – Вы упомянули столицу – неужели сам великий Сонак?
– Конечно, нет, – хмыкнула Ута. – Я имела в виду княжий град Асадаль.
– Собираетесь навестить родственников?
– Да вроде того… надо бы кое-кого проведать.
– Это нелегкое и весьма дорогое путешествие, – заметил сихан, покачав головой. – Уж поверьте мне – я только что сам проделал этот путь. Везти ребенка в такую даль ради развлечения…
– Кто вам сказал о развлечениях, – сварливо сказала Ута. – Едем по самому что ни на есть важному делу.
– Какому – если вам угодно сказать?
Ута замешкалась с ответом, взглянула на Мотылька, и вдруг у нее само с языка слетело:
– Внука вот родственникам повезу. Обещалась отдать на воспитание.
– Что? – Мотылек, игравший рядом на полу, резко поднял голову. – Ты мне не говорила! Что еще за родственники? Я не хочу!
– Молчи, Мотылек! Видите ли, святой учитель, – пустилась в объяснения Ута, досадуя, что проговорилась раньше времени, – они, родственники-то, давно уж предлагали – вези его, Ута, мы всегда рады, а ведь я старая да хворая, сил нет поднимать его одной, да и хозяйство тоже не потянуть: баклажаны не уродились, морковь вянет, тыквы в это году даже и сажать не стала, потому как воду таскать с реки замаешься, а тыква, она без полива…
– Заблуждаетесь, госпожа…
Сихан несколько мгновений смотрел на Уту вдумчивым, доброжелательным взглядом, однако у нее почему-то мурашки по спине пробежали.
– У вас прекрасное для вашего возраста здоровье. Вы бы могли еще сами иметь детей.
– Шутить изволите! – Ута смущенно захихикала, на всякий случай отодвигаясь от сихана подальше. Было поверье, что от прикосновения колдуна можно запросто забеременеть.
Учитель Кагеру даже бровью не повел.
– Но, с другой стороны, вас можно понять. Растить ребенка одной – тяжкая доля. Мальчик взрослеет, его надо учить, а в Асадале для этого гораздо больше возможностей. Каким ремеслом занимаются ваши почтенные родственники?
Бабушка смешалась.
– Я не хочу ни к какому ремеслу! – заявил Мотылек. – Хочу жить здесь!
Не него никто даже не взглянул. Мальчик надулся и вернулся к своему занятию – следить за собакой. Пес просачивался на веранду. Незаметно перебирая лапами, он успел влезть внутрь уже почти наполовину.
– Сколько лет вашему внуку? Семь, восемь?
– Восьмой пошел.
– Он уже помолвлен?
– Нет, даже и не думали. Может, через год-два…
– И правильно, не торопитесь. Ваш мальчик – красивый сообразительный ребенок, что ему делать в этой глухомани? Пусть к нему присмотрятся в столице. Может быть, кто-нибудь из ваших родственников пожелает взять в семью перспективного зятя…
– Что ж, спасибо на добром слове, – церемонно сказала польщенная Ута. Одновременно она опустила под стол руку и сложила пальцы в знак от сглаза.
Знахарь заметил это, но не подал вида. Обернувшись к Мотыльку, он добродушно сказал ему, кивнув на собаку:
– Можешь с ним поиграть. Что хочешь с ним делай, хоть верхом садись – он не укусит.
44 
