87 
Магнус понимал, что на спасение Лотти нет никакой надежды. Но мольба, прозвучавшая в голосе Зарабет, заставила его сердце сжаться от боли.
– Все может быть, – ответил он печально, зная, что говорит не правду.
Лотти утонула, ее тело либо унесено течением в открытое море, либо погребено в водорослях на илистом дне. Оставалось надеяться только на то, что Эгил жив. Где он сейчас? И почему сбежал? Неужели так испугался, что его обвинят в смерти Лотти? Воображение рисовало Магнусу жуткие картины: дикие звери набрасываются на мальчика и разрывают его. В лесах полно бандитов, которые могли захватить сына в плен, чтобы потребовать выкуп, тогда, может быть…
Магнус тряхнул головой, стараясь отогнать страшные мысли, и отстранился от жены.
– Теперь мы вместе, как и должны были быть с самого начала. Что бы ни случилось, мы – муж и жена. Значит, мы будем вместе переживать испытания, которые пошлет нам жизнь.
– Это очень трудно, Магнус.
– Да, я знаю. – Он медленно провел кончиками пальцев по ее бровям.
– Я плакала.
– Теперь я вернулся, и ты больше не будешь плакать. Как бы ей хотелось верить в это!
Родители задержались в Малеке на пару дней, их слуги вместе с людьми Магнуса не переставали искать Эгила. Никто и словом не обмолвился о том, что поиски пора прекратить. Удивительно было то, что за все это время они не обнаружили ни единого следа мальчика. Эгил как сквозь землю провалился.
Хельги объясняла Зарабет, как вести домашние дела, и обучала тому, что в Йорке ей делать не приходилось. Иногда она была требовательна с невесткой, но всегда терпелива и справедлива.
– В Йорке у тебя была небольшая семья, и вы могли купить на базаре все, что нужно, в любое время. Сюда торговцы заезжают редко, поэтому мы не можем зависеть от них. Значит, придется многое делать своими руками, Зарабет. Например, красить ткань… Посмотри, какой приятный красно-коричневый оттенок! Этот холст выкрашен мареной. Если смешать ее луковицы с побегами папоротника, то получится такой цвет. А вот золотистый цвет дает лишайник. Поскольку ты родом из Ирландии, то должна знать о том, что цвет шафрана получается при использовании луковиц осеннего крокуса.
Зарабет внимательно слушала Хельги и училась, несмотря на то что в душе ее царили пустота и боль утраты.
Хельги научила Зарабет заготавливать рыбу. Держа только что вымытую и выпотрошенную форель, она говорила:
– Ее надо сначала подкоптить, затем просолить. Когда на море штормит и рыбачить нельзя, можно достать из погреба вяленую рыбу и приготовить вкусный обед. Обрати внимание на то, что рыбу следует нанизывать на деревянные прутья за головы и обязательно так, чтобы брюшная полость была раскрыта. Для этого используют маленькие деревянные распорки.
Хельги научила ее чесать лен так, чтобы волокна становились мягкими и гладкими, без узлов. Зарабет умела прясть, потому что часто занималась этим в Иорке, но мать Магнуса показала ей новый способ сплетать волокна, при котором нить получалась более тугой и не такой ворсистой.
Ингун покорно исполняла приказания матери, не переставая наблюдать за Зарабет. Однако в лице ее больше не было ненависти, только холодная надменность и странное равнодушие. То, что Ингун скрывала свои чувства, насторожило Зарабет.
Сира возобновила любовные отношения с Хоркелем, который весь день делал вид, будто знать не знает рабыню, всячески избегал ее и обходил стороной, зато с наступлением темноты подкарауливал в темном углу и уводил куда-то из дома. По утрам Сира казалась особенно хорошенькой, и с ее лица долго не сходила таинственная улыбка. Это происходило с молчаливого согласия Магнуса, который был рад удалить от себя Сиру и сделать приятное другу.
Сира беспрекословно выполняла распоряжения Зарабет, занимаясь работой по дому наравне с другими слугами и рабами.
Жизнь вошла в привычную колею, несмотря на недавнюю трагедию, которая не забылась, но мрачной тенью отошла на второй план.
Зарабет не могла заставить себя притворяться, будто ничего не случилось. Она наблюдала за людьми в поместье, слышала, как все разговаривают, смеются, о чем-то спорят – словом, ведут себя как ни в чем не бывало. Это притворство казалось ей отвратительным. Постепенно она впала в глубокую задумчивость и ушла в себя. Она занималась домашними делами, следила за приготовлением пищи, уборкой, работами в поле, но при этом оставалась в стороне от жизни.
87 
