Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
88 
— Фаэтон, Грейбар. Немедленно. И никаких споров. Идите.
— Да, милорд.
Когда за Грейбаром закрылась дверь, Филип снова повернулся к жене.
— Отвечай, Сабрина! Ты хотела, чтобы я остался с тобой в прошлую ночь?
Сабрина помолчала, внимательно изучая свои ногти.
— Я сказала, что это самая важная ночь в жизни женщины, если только она не подозревает, что собой представляют мужчины. — Она подняла потемневшие от ярости глаза. — Но у меня, к несчастью, есть печальный опыт общения с противоположным полом. Тревор многому меня научил, а вы — еще большему. Думаете, я желаю, чтобы меня, как остальных несчастных, осыпали грубыми омерзительными ласками? Неужели считаете, что я так бесконечно глупа?
Ее ответ был бы совершенно иным, если бы не столь несвоевременное появление Грейбара!
Филип был уверен в этом, но пока Сабрина держалась на редкость мужественно и явно брала над ним верх.
— Прекрасно. Поскольку вы, очевидно, не нуждаетесь в моем обществе, я удаляюсь. В ваши обязанности входит составление меню вместе с миссис Холи. Передайте ей, что сегодня я поужинаю в клубе и приеду поздно. Желаю хорошо провести день, Сабрина. Надеюсь, вы не лопнете от ничем не обоснованной злобы.
Сабрина не накинулась на него, хотя кулаки сами собой сжимались.
— Вы так и не сказали, стоит ли послать сувенир вашей содержанке?
— Вы забудете о существовании моей любовницы, — приказал Филип и ринулся к выходу, умирая от желания перекинуть ее через колено и задать трепку. На пороге он обернулся: — Я запрещаю вам упоминать о ней. Понятно?
Сабрина потянулась за очередным горшочком джема, тем самым, что стоял у самого ее локтя, но Филип уже исчез.
Глава 32
Все в нем так и кипело от бешенства. С каким наслаждением он сейчас побил бы кого-нибудь! Но, увы, подходящего кандидата не находилось. И тут Филип улыбнулся. Вот оно! Нужно немедленно ехать в боксерский салон «Джентльмен Джексон»!
Следующие два часа он провел на ринге, уложил четырех противников и измучился так, что едва держался на ногах.
— А я считал, Деренкур, что вы обнаружили куда более приятные способы избавиться от напряжения.
Филип отбросил полотенце, которым вытирал лицо. Граф Марч, сам недавно женившийся, с подозрительной веселостью разглядывал его.
— Добрый день, Сент-Клер. Жаль, что не явились пораньше, попробовали бы силы в бою со мной.
— Ну да, позволить вам размозжить мне голову? Ни за что! Разрешите нам с Кейт пожелать вам счастья. Мы только вчера вечером вернулись из Сент-Клера, иначе я имел бы честь протанцевать вальс с вашей очаровательной невестой.
— Моя очаровательная невеста в данный момент развлекается с Чарлзом Аскбриджем. Я запретил ей видеться с ним, но она не послушалась меня. Ей, видите ли, нравится его общество, потому что он не тиран.
— В отличие от вас, разумеется?
— Да! И это после всего, что я для нее сделал!
Граф с интересом наблюдал за вспышкой возмущения у этого обычно сдержанного и хладнокровного человека.
— Наверное, это глупый вопрос, Филип, но не могли бы вы объяснить, что именно сделали для нее?
— Как… я думал, вы знаете… спас ей жизнь.
— Да, это прекрасный поступок.
Филип внезапно опустил глаза. Проклятие, Джулиан прав! И Сабрина тоже. Он возомнил себя божеством среди простых смертных, всемогущим, всесильным, бескорыстным.
— Мне кажется, — дружелюбно заметил граф, — что вам выпало счастье жениться на чудесной девушке, из хорошей семьи, с великолепным приданым. Если бы вы встретили ее в Лондоне при обычных обстоятельствах, влюбились бы вы в нее тогда? Захотели бы жениться? Судя по тому, что я слышал, она красавица. У нее было бы немало поклонников. Пожелали бы вы стать одним из них, чтобы выиграть драгоценный приз? Кто знает?
— Дьявол вас побери, Джулиан! Был бы крайне благодарен, если бы вы держали свое драгоценное мнение при себе.
Дело в том, что она моя жена и должна повиноваться мне, и все тут.
— Чарлз Аскбридж, закоренелый холостяк, возможно, согласится с вами. Но я все-таки осмелюсь иметь свое суждение. Не пытайтесь сломить ее дух, Филип. А теперь прощайте, друг мой. Моя жена обожает есть мороженое у Гюнтерса. Я рад во всем ей потакать. Говоря по правде, у меня сердце тает от ее счастливой улыбки.
Филип, разминая усталые мышцы, угрюмо смотрел вслед другу. Господи, как неприятно осознавать, что ты не прав. И еще неприятнее, когда тебе указывают на это.
88 
