Последние отзывы

  91  

Что будет, если Анна не вернется домой? Впав в параноидальный ступор, я не могла думать о вариантах. Обдумаем это после. Но лучше все же подготовиться. Итак, что же, черт возьми, мы будем делать?

В завещании, составленном вскоре после рождения Лили, Пол и я именовались опекунами на паритетных началах. Мы, разумеется, никогда не говорили о том, что это может означать. Сам факт подписания подобного документа нам виделся защитой и гарантией от того, что это, возможно, когда-нибудь и произойдет.

Но что, если произойдет? Или уже произошло? Ребенок не может жить на два дома. Пол любил Лили и был ей прекрасным отцом на пятницу и субботу. Никто не мог бы этого отрицать. Но в прочие дни у него была своя собственная жизнь — собственная работа, а теперь и собственный любовник. Хочет ли временный почасовой отец стать отцом постоянным, на полный день? Да и дадут ли ему такую возможность? В отсутствие родителей, братьев и сестер судьбу ребенка будет решать суд. Кому присудят девочку — мне или ему? Несомненно, ряд преимуществ за ним — Лили больше общалась с ним, ближе его узнала. Как бы я к нему ни относилась, как ни раздражалась на него, признать это необходимо. Но при всем том гомосексуалист, по горло занятый работой и, что называется, находящийся в связи с художником по свету, тринадцатью годами его моложе? Чем не материал для скандала в желтой прессе? Если за последние двадцать четыре часа Пол над этим задумывался — а, несомненно, так оно и было, — он должен был это понимать.

Однако, говоря начистоту, многим ли лучше мое собственное резюме? Незамужняя специалистка, целиком отдающая себя работе и живущая за границей. Я так и видела перед собой свою амстердамскую квартиру, ее пустоватые интерьеры, украшенные любимыми безделушками, ее громадные, в пол, окна с видом на канал, всегда открытые небесным и водным просторам. Когда Лили гостила у меня, я все время держала эти окна запертыми под впечатлением истории об американской рок-звезде и ее сыне. Мальчик резвился у себя в квартире, расположенной в одном из нью-йоркских небоскребов, и, случайно вывалившись из окна, разбился насмерть. Если Лили поселится у меня, будет ли она в свои семь лет достаточно осторожна или мне придется ставить решетки? А может, переехать? Если Лили поселится у меня...

Вопросам не было числа, и каждый требовал размышления. Как быть с домом? Со школой? А каникулы? Подруги? Кто будет присматривать за ней? Уйдя с работы, я не смогу ее содержать, а работа отнимает у меня весь день. Значит, с появлением ребенка мне потребуется помощница, тоже на весь день. Так-то, Рене! Приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что мимолетные встречи могут обернуться для тебя готовенькой семьей? Вряд ли приходило! Да и прелесть наших отношений не в последнюю очередь заключалась в долгих разлуках, когда по прошествии двух дней не сразу и вспомнишь, кто это такой. Но нельзя строить семью лишь затем, чтобы у ребенка был дом. И потом, как вырвать ребенка из родного дома, дома, где он вырос? Даже мой отец понимал, что уж лучше терпеть боль, чем постараться с корнем ее вырвать. Значит, переехать должна я. Способна ли я на это? Пренебречь обычной своей холодноватой рассудительностью, холодноватой пустынностью жилища и очертя голову ринуться сюда, в город, давно ставший мне чужим, ради того, чтобы стать приемной матерью-одиночкой?

Нет. Если говорить начистоту, то, несмотря на всю нашу любовь к Лили, она была для нас ребенком Анны, Анны, как центра всей нашей причудливой эмоциональной жизни, жизни, которую мы втроем создали. Без нее все рухнет, разобьется, а покинутым ею останется лишь подбирать осколки.

Передо мной стояло лицо отца, каким оно было в то утро, когда, стоя возле кухонного стола, он старался найти какие-то слова.

Итак, здравствуй, пустота.

Отсутствие — Воскресенье, утром

Если бы его ударить, удар мог получиться сокрушительным, но он плохо стоял по отношению к ней, в полумраке она едва видела его фигуру и вполне могла не разобрать, где череп, а где плечо. И так как другого случая не предвиделось, то рисковать все испортить она не могла.

И все же, без сомнения, она застала его врасплох, возникнув, как призрак, у него на пути, когда он спускался по лестнице.

— Привет, Андреа, — сказала она тоном настолько безмятежным, что сама удивилась. — Вы меня искали?

После всех страхов, испытанных ею, как приятно было видеть его испуг, когда он буквально подпрыгнул от неожиданности. Он круто повернулся к ней, и она даже подумала, что сейчас он набросится на нее, но он вдруг замер, встав как вкопанный, или будто его окатили ведром ледяной воды, встал, поглубже засунув руки в карманы, словно борясь с искушением прибегнуть к насилию.

  91