очень нудно 
6 
Маркиз покачал головой, поднялся и вышел из комнаты, прихватив по пути свои брюки и оставив Мелисанду на попечение ее горничной Дженни.
Он направился в соседнюю туалетную комнату, чтобы взглянуть на себя в небольшое зеркало и удостовериться в том, что своим видом не посрамит изысканных рубинов на белоснежной шее любовницы.
Дженни осторожно отделила длинный локон сочного каштанового цвета и аккуратно водрузила его на положенное место, прямо над плечом Мелисанды. Как раз в этот момент лорд Оберлон вернулся в спальню. Мелисанда встала и, улыбаясь, подошла к нему. Так улыбаться могла только женщина, совершенно уверенная в том, что она являет собой идеал красоты и эликсир наслаждения. Она кокетливо притронулась пальцами к рубиновому камешку, покоившемуся в ямочке возле шеи.
— Ваша светлость не станет возражать, если я появлюсь в нем сегодня вечером?
Она явно хотела угодить своему любовнику. Подавленность, таившаяся у маркиза в дальних уголках души, при виде сияющей Мелисанды пропала. Своими яркими красками она напоминала ему роскошное экзотическое растение в пышном весеннем наряде.
— Дорогая, вы не боитесь затмить сегодня всех почтенных леди? В вашем присутствии им не останется ничего другого, как скромно держаться в стороне.
Поправив в последний раз прическу своей госпожи, Дженни задержалась в спальне еще на минуту. Она слышала, как, покидая комнату вместе с возлюбленным, довольная Мелисанда без устали задавала ему вопросы:
— Надеюсь, леди Плэнчи будет сегодня на вечере? Любопытно, однако, с чего эта наглая дама вдруг решила, что вашу светлость должна интересовать ее прыщавая дочь?
Хотя Мелисанда вполне отдавала себе отчет в том, что жена и возлюбленная для джентльмена далеко не одно и то же, до сих пор она была уверена в себе. Она нисколько не сомневалась, что даже самую распрекрасную из всех красоток, какие только будут на этом вечере, лорд Оберлон удостоит не более чем равнодушным взглядом. Пока она, Мелисанда Шалье, будет идти рядом с ним, пока она будет грациозно опираться на его руку, ни одна женщина не сможет завладеть его вниманием.
Маркиз усмехнулся в полной уверенности, что точно угадал ее мысли. Он отдавал должное ее проницательности, а ее непомерное самолюбование находил безобидным и забавным. В общем и целом он считал, что она скрашивала его унылую жизнь и давала возможность забыть о превратностях судьбы.
Мисс Генриетта Ролланд едва не вывихнула челюсть от неукротимой зевоты. В это утро она с превеликим трудом открыла глаза. И то только после того, как Милли, нагнувшись над ее головой, в третий раз издала звук, имитирующий громкий храп. В третий раз и в придачу в трех дюймах от уха.
— Мисс Хэтти, пора вставать. Откройте ваши глазки. Ваш отец ждет вас к ленчу. Мисс Хэтти не пристало опаздывать.
— Да, Милли, вы совершенно правы. — Мучительно потянувшись, Хэтти жалобно простонала: — Боже мой, как хочется спать, как я устала.
— Еще бы. Где уж тут выспаться, если каждый день укладываться на заре. Вы всегда ложитесь в постель, когда трубочисты принимаются за работу.
Пока Хэтти умывалась над фарфоровым тазиком на мраморном комоде, Милли докладывала своей госпоже о событиях минувшего вечера:
— Вам известно, что вчера по приглашению вашего отца в доме должны были быть сэр Ричард Лэтам, мистер Элвин Сеттлмор и сэр Люциус Бентам? Так вот, эти джентльмены явились около восьми часов. До половины девятого сидели в гостиной и пили херес. И все это время они говорили о политике. Потом поехали к сэру Мортимеру Мелбери. Разумеется, вашему отцу не пришло в голову перед отъездом пожелать вам спокойной ночи. Но мы об этом и не беспокоились. Что было потом, мне рассказал Гримпстон. Оказывается, вскоре после полуночи сэр Арчибальд вернулся, но не один, а с двумя джентльменами. Он снова пил с ними херес, и они опять спорили о политике до двух часов ночи. Утром сэр Арчибальд встал в обычное время, в девять часов, и после завтрака удалился в свой кабинет. И… — тут Милли помолчала, — если вы сейчас не успеете быстро натянуть чулки, госпожа, то ничего хорошего не ждите. Вы рискуете не вписаться в его расписание. Тогда хлопот не оберешься.
— И хлопоты эти могут закончиться роковым образом. Верно, Милли, нам не следует нарушать его расписание. Никогда. Я уже представляю себе, как он сейчас сидит за столом и обдумывает или репетирует свое выступление перед джентльменами из Перли-Гейтс. Я не преувеличиваю, Милли. Это уму непостижимо!
6 
