Последние отзывы

  93  

Первой на пол полетела повязка. Девушка вздрогнула, вскинула на меня молящий взгляд. Теперь скотч. Чертовски болезненная процедура. Зацепив уголок пленки ногтем я собрал все мужество…

Считайте меня извращенцем, но стрелять в директора было легче.

…и рванул изо всей силы. Ира молча вздрогнула, не отрывая от меня взгляда. Я опустился на колени, перекусил веревки, помог ей встать. Она уткнулась носом в куртку и громко засопела.

— Слушай меня внимательно, девочка. Сейчас я возьму тебя на руки, ты закроешь глаза и не будешь открывать до тех пор, пока мы не выйдем на лестницу. Хорошо? — она кивнула. — Тогда пошли.

Я вынес ее на лестницу, поставил на ступеньки, повернулся к щиту, включил в разгромленной квартире свет и закрыл дверцу. Потом взял девушку за руку.

— Все, можно открывать глаза.

Ирена жалась ко мне, как котенок, впервые оказавшийся на улице, жмется к своей матери, но ни разу не сказала ни слова. Даже не плакала. Я поймал «частника» — надеюсь, он не обратил внимания на окровавленный подол куртки — привез ее к себе домой. Раздел, вымыл в ванне. Девушка не сопротивлялась, не помогала. Она вела себя как большая плюшевая кукла, и только тихое посапывание выдавало живого человека. Я перенес ее в постель, укрыл одеялом и сел рядом, тихонько гладя по голове. Любовался ее роскошными волосами, длинными ресницами, покрасневшим носом, распухшими губами… Она все равно была очень красива.

Боже мой! Неужели я мог всего этого лишиться? И она никогда не вошла бы больше в этот дом, не улыбнулась мне, не коснулась бы больше моего плеча дрожащими от страсти пальцами… Неужели вся эта красота, нежность, смех — все это могли уничтожить просто из-за денег?..

И ее больше никогда бы не было…

— Ира, выходи за меня замуж…

Она мгновенно затихла. Даже сопеть перестала. Внезапно ее рука выбралась из-под одеяла и сильно сжала мою ладонь. И тут я вспомнил, что в таких случаях положено говорить кое-что еще…

— Я люблю тебя, Ира… Я тебя очень люблю!

— Правда? — шепнула она.

В глазах неожиданно защипало, поэтому я просто молча сгреб ее в объятия и крепко прижал к себе…

* * *

…Мы ударились в мягкую преграду, стенки ногны мгновенно стали ледяными. Нас качнуло, перевернуло. Несколько секунд я лежал на Ирене, потом Горная Струя передумала, и Ирена оказалась на мне. Из-под ног послышался плеск. Эта чертова бочка текла, как решето! И вдобавок становилось душно. Снова качнуло, и мы оказались вниз головой. Волосы мгновенно намокли.

— Мы утонем? — тихонько спросила девушка.

— Нет, тут мелко, — соврал я, ногну звучно грохнуло о скальный берег и завертело, как волчок. Через несколько секунд снова грохнуло, и вращение прекратилось. К этому времени мы оказались мокрыми до нитки.

— Это хорошо, что мы утонем вместе, — проникновенно сказала девушка. — Ты сможешь взять меня к своему небесному костру. Ты ведь возьмешь меня, правда?

— Хрен нам, а не Дорога Охотников, — довольно грубо сообщил я, прислушиваясь к надвигающемуся гулу. — На земле еще поживем. Готовься, сейчас загремим.

Гул перешел в оглушающий грохот, и внезапно снова наступила невесомость…

Удар! Меня вжало в девушку, отчего она жалобно вякнула, потом нас подбросило, и снова ударило. На этот раз, бдя справедливость, Ира оказалась сверху и больно врезалась мне лбом в ухо. Скачки прекратились. Я схватился за ольхон и полоснул по ремням. Ногна, словно только и ждала этого момента, развалилась на две части, и мы забарахтались в ледяной воде, причем оказались в ней вниз головами. Нож едва не выскользнул из рук, но я судорожно сжал кулаки и лихорадочно (хотя и бесцельно) задвигал руками и ногами. В результате голова оказалась над поверхностью, и живительный воздух до краев наполнил легкие.

Все вокруг бурлило и пенилось, летели брызги, сверкали радуги. На мгновение я почувствовал себя маленькой-маленькой перчинкой в кипящем супе, но тут по спине заскреблись руки, и Ирена ловко вскарабкалась на меня, словно мартышка на дерево. Меня, соответственно, накрыло волнами, но выныривать я на этот раз не стал. Вогнал клинок в ножны и поплыл под водой в сторону. Когда грудь стала гореть от удушья, устремился вверх, глотнул воздуха и уже достаточно спокойно огляделся. Черная диагональ лестницы отчетливо выделялась на стене Колодца. Я устремился к ней короткими, лихорадочными саженками, уже через минуту выбрался на каменную площадку и наконец-то перевел дух. Вокруг, преображая жаркое солнце в радужные обрывки, сверкала водяная пыль, а по коже бегали холодные мурашки, каждая размером с таракана.

  93