Последние отзывы

  17  

Пройдя во двор, Алексей Данилович снова остановился, поклонился на все четыре стороны, снова осенил себя знамением… В общем, у предупрежденного Изольдом князя вполне хватило времени, чтобы кликнуть Варю, накинуть на плечи парадную московскую шубу, подбитую песцом и с соболиной опушкой, взять в руки посох и выйти к дверям, дабы распахнуть их и шагнуть на крыльцо в тот самый миг, когда гость ступит на нижнюю ступеньку. Выйти, дождаться, пока боярин поднимется наверх и поклонится ему в ответ.

— Здрав будь, князь Андрей Васильевич…

— И тебе здоровья, боярин Алексей Данилович. Рад видеть тебя у себя дома. Испей горячего сбитня с дороги, отдохни, будь моим гостем.

По сигналу князя приказчица выступила вперед, протянула боярину обильно парящий корец: сбитень и вправду был горяч. Тем не менее гость с видимым удовольствием осушил досуха резной ковш, перевернул, показывая, что не осталось ни капли:

— Благодарствую, княже. Твой сбитень хорош.

— Ты в дом входи, — посторонился Зверев. — Попотчуйся, чем бог послал.

— С большой радостью, княже. Токмо дозволь, холоп сумку чересседельную сразу занесет. Велика больно самому таскать.

— Ты, Алексей Данилович, вижу, совсем без свиты решил меня навестить, — кивнул на двор Зверев.

— А ты мыслил, я со стражей заявлюсь?

— Нет. Ожидал, что с сыновьями. Хорошие у тебя ребята, с радостью бы с ними еще раз за одним столом посидел.

Варя, забрав корец, шмыгнула в дверь. А значит, минут через десять стол в трапезной будет накрыт. Оставалось лишь немного потянуть время.

— Дети в дорогу сбираются. Сам знаешь, княже, без хозяйского пригляда дворня завсегда чего- нибудь напутает. Я ведь тебе сказывал, что государь мне отпуск дал за имением присмотреть? Последние годы неурожайными случились. Надобно за посевной самолично проследить, а то как бы вовсе без хлеба осенью не остаться.

— Да, я помню, — кивнул Зверев. — На пиру у боярина Кошкина о том говорили. Беда нынче с погодой. Холодно. Ничего не растет.

— Беда, княже… — согласно кивнул гость, стрельнул глазами по сторонам и понизил голос: — Как ты не боишься пред государем речи столь дерзкие держать? Вчера мыслил, коли не на плаху, так в поруб тебя Иоанн отправит.

— Ну-у… — усмехнулся Зверев. — А как ты сам поступишь с холопом, что жизнь тебе не раз спасал, поручения трудные исполнял в точности, однако странен и дерзок?

— Как? — На миг задумался боярин и усмехнулся в густую бороду: — В походе поближе держать стану, в мирные дни подальше. А наказывать не буду, дабы лишний раз полезного слугу не обижать.

— Вот именно так Иоанн и поступает, — кивнул Андрей. — Свияжск я ему построил, полки стрелецкие обучил, порчу колдовскую снял. Но при дворе места мне так и не нашлось. Токмо ради поручения нового из удела и вызывают.

— Хочешь, княже, похлопочу? — с готовностью предложил Басманов. — Нечто для столь верного слуги, как ты…

— Думаешь, я обижаюсь, боярин? — с улыбкой перебил его Андрей. — Нет. Мне жену любимую видеть куда как приятнее, чем… Чем бояр царских, вечно чем-то недовольных, из-за мест лающихся да козни друг другу строящих. На добром слове тебе спасибо, однако же — не хочу. Но прости, Алексей Данилович, совсем тебя заболтал, — спохватился Зверев. — Идем, идем. Стол накрыт, вино выдыхается, мед греется, сбитень остывает…

Андрей не ошибся в Вареньке — когда они с гостем вошли в трапезную, в центре стола, напротив хозяйского места, уже стояло угощение: два изящных серебряных кувшина, покрытых чеканкой, две глиняные крынки, блюдо с пряженцами, миски с грибами и капустой, поднос с крупным копченым карпом.

— Присаживайся, Алексей Данилович. Вино тебе какое по нраву, фряжское или немецкое? Или хмель стоячий предпочитаешь?

— Прости, Андрей Васильевич, не могу, — вскинул руки боярин Басманов. — Государь, сам знаешь, пьяных и на дух не выносит. Мне же об исполнении поручения еще доложиться надлежит.

— Ну, от одного кубка ничего ведь не изменится?

— Разве только от одного, — сразу сдался гость. — Но тогда уж меда. От него аромат остается травяной и приятный. Вино же сразу себя выдает.

— С мятой испробуй. Очень освежает. Завсегда в бане токмо его и пью.

— Наливай с мятой, — согласился боярин.

И едва кубок наполнился до краев, с прежней жадностью прильнул к белой пузырчатой пене.

— Еще? — предложил Зверев, когда кубок опустел.

  17