Последние отзывы

  128  

Мари-Анжелин давилась хохотом, а тетушка Амели восприняла новость без большого удивления. Услышанное даже позабавило ее. Поведение кузины ее больше не изумляло и, за исключением некоторых моментов, это рискованное дело показалось ей вполне удачным.

— В нашей семье встречались и военачальники, и авантюристы, и великие кокотки. Была даже одна фаворитка короля. И один святой! Но канонисса, ставшая главарем банды, — это что-то небывалое!

Адальбер первым узнал секрет канониссы. В тот вечер, когда он приехал на ужин, Приска выбрала удачный момент и поговорила с ним наедине. Она потребовала, чтобы археолог держал ее в курсе событий, но об их уговоре никому не рассказывал.

«Ничего не говорите даже вашему другу Аль-до! — предупредила виконтесса Приска. — Он должен вести себя естественно и ни о чем не подозревать. Не стану скрывать от вас, что у меня и моего помощника новые владельцы замка начали вызывать подозрение. Нам не понятно, что там происходит».

Упомянутый помощник-баск, носивший имя Максим и совершенно непроизносимую фамилию, уже успел спасти Фожье-Лассаня. Тот подошел слишком близко к Ургаррену его поймали, но он сумел бежать и угодил в яму с навозом, принадлежавшую помощнику Приски. Его оттуда вытащили, отмыли и оставили в доме, посоветовав — для его же блага — не высовывать нос из замка до поры до времени. Баск по имени Максим был правой рукой госпожи де Сент-Адур. Он решал, когда предпринять вылазку, собирал людей и составлял план действий. Именно он являлся единственным живым родственником последнего владельца Ургаррена (с которым, правда, был в ссоре) и очень хотел приобрести замок во время торгов. Максим знал дом как свои пять пальцев и не забыл про подземный ход, прорытый еще в Средние века и выходивший на берег реки Нивель. Баск всегда был готов выполнять любые замыслы канониссы, с которой его связывала старинная дружба.

Приехав в Сен-Жан-де-Люз, Адальбер на велосипеде добрался до Сент-Адура. Приска немедленно отправилась к Максиму, и тот сразу же собрал своих людей. Как можно догадаться, предстоящая вылазка будоражила его.

Но он не праздновал в Сент-Адуре победу вместе со всеми. После того как дело завершилось разгромом противника, вся банда словно растворилась в воздухе, забрав с собой двух своих раненых и оставив на поле боя полдюжины убитых. Официальная версия была следующей: Максим и несколько его друзей появились в Ургаррене по просьбе виконтессы де Сент-Адур, родственника которой захватили люди из замка. Они требовали выкуп и угрожали убить заложника, если выкуп не будет уплачен.

В Стране Басков такая ситуация была понятна любому. Здесь все готовы защищать свою семью и свою честь!

Две недели спустя в Гавре трое мужчин стояли на причале морского порта и смотрели вслед пароходу «Франция», покидавшему гавань. Корабль плыл в Нью-Йорк. Альдо, Адальбер и Франсуа Фожье-Лассань только что попрощались с доньей Луизой и доньей Изабеллой. Женщины направлялись в Америку, чтобы оттуда вернуться на родину, в Мексику.

Они уезжали с неподдельной печалью на сердце, но сохраняя внешнее спокойствие. Вместе с ними покинуло Францию и священное ожерелье Монтесумы. Дамы тепло поблагодарили тех, кто в конечном итоге стал их сторонниками и спасителями.

Когда сирена корабля прозвучала в последний раз, прощаясь с французскими берегами, мужчины направились в город. И в этот момент самый молодой из них сказал:

— Мне все-таки неспокойно. Не принесут ли им несчастье эти проклятые изумруды, на которых теперь еще больше крови?

— Откровенно говоря, я так не думаю, — ответил ему Морозини. — Дамы верно служат этим камням, их руки чисты. Чистой осталась благодаря вам и Изабелла, посвятившая им свою жизнь. Выбросьте из головы хотя бы эту мысль. Ваше горе и без того велико.

— Вы правы, мне будет трудно ее забыть… Настолько трудно, что я никогда не захочу жениться.

— Решили остаться холостяком, как ваш отец или как я? — вступил в разговор Адальбер. — Поверьте, это не самое плохое существование! Хотя в высшем обществе Лиона вам будет трудно устоять перед множеством кандидаток на роль вашей супруги.

— Я отказался от должности. Я никогда не стану прокурором республики…

— Что?! — воскликнул Адальбер. Альдо ограничился улыбкой.

Франсуа-Жиль продолжил:

— Хотя вы все взяли на себя, Адальбер, убийство остается убийством. Я хладнокровно застрелил этого негодяя, который на моих глазах собирался обесчестить Изабеллу. Я потерял право обвинять кого бы то ни было!

  128