Последние отзывы

  89  

Воплощение было куда более сложным делом, для которого непременно требовалось стороннее участие, а вот перебраться из тела в тело Эрхог могла и сама, без чьей-либо помощи. И в тот, прошлый раз, она чуть было не сбежала от наказания, только времени не хватило, да и выбирала слишком придирчиво, зато сейчас все складывалось наилучшим образом. Новая плоть? Готова, именно такая, какая нужно. Время? Сколько угодно, ведь барону потребуется время, чтобы собрать свое войско, а больше никто не потревожит покой аббатисы, вздумавшей уединиться в молельном зале. Все должно получиться. И все получится!

Эрхог опустилась на колени перед крестом. Конечно, такая поза претила колдунье, зато случайным наблюдателям должна была отвести глаза и уверить, что ничего необычного не происходит. Яд, помогающий душе расстаться с телом, уже начинал действовать, все сильнее и сильнее омертвляя кончики пальцев рук и ног. Пройдет не более четверти часа, и плоть онемеет, разрывая последние ниточки, руша последние преграды…

Эрхог блаженно улыбнулась, глядя на крест, и если сейчас кто-нибудь действительно вошел бы в молельный зал, то ничуть не усомнился бы, что женщина в одеянии аббатисы предается искренней и благостной молитве.

* * *

Конраду не требовались чьи-либо подсказки, он и так догадывался, где искать воплощенную в чужом теле душу древней колдуньи. Более того, был уверен, что та даже не собиралась пока покидать стены аббатства, потому что лучшего убежища невозможно и желать: находится оно на достаточном удалении от близлежащих городов и селений, защищено от неприятеля высокими и толстыми каменными стенами, способно держать осаду по меньшей мере в течение двенадцати дней, а то и дольше.

Нет, ей совершенно точно суждено было оказаться здесь, девице, еще сутки назад звавшейся Эвиэль, а теперь помышлявшей о…

Впрочем, насчет помыслов колдуньи Конрад не был уверен до конца, потому что и сам знал не слишком многого о бывшей хозяйке ныне управляемого им поместья. То, что она опасна и могущественна, вопросов не вызывало. Но какие мысли роились сейчас в ее голове? Вернула ли она свой дар во всей его полноте? Предприняла ли уже какие-нибудь действия или на время затаилась? Вопросов было слишком много, чтобы над ними задумываться, и сквайр сделал то, что мог сделать и без столь важных для себя ответов. Пошел по следу.

Взять стены аббатства приступом вряд ли получилось бы просто так, но калитка, прорезанная в воротах, легко поддалась, когда кончик кинжала подцепил и скинул с крюка дверную задвижку. На подобный шаг Конрад решился сразу же, как убедился, что за воротами не слышно даже дыхания. Хотя отсутствие сестры-привратницы на своем месте удивляло и заставляло тревожиться. Пусть та пожилая монахиня, что осталась в Оглобинке, и выполняла свои обязанности лучше всех прочих сестер, но оставлять проход в аббатство вовсе без присмотра? Что-то было не так. Что-то случилось.

Неужели здесь не осталось ни одной живой души? Неужели колдунья за долгие века небытия настолько лишилась рассудка, что первым делом решила расправиться с обитательницами места, способного стать ей приютом на короткое, но такое важное время?

Конрад не почувствовал ни единого чужого взгляда, но все равно не пошел через двор аббатства напрямик, а двинулся по периметру, почти прижимаясь к стенам.

Шагал крадучись, чтобы оказаться перед лукаво приоткрытыми высокими дверьми главной молельни и увидеть на другом конце длинного прохода между рядами скамей две женские фигуры, одну из которых узнал сразу, хотя ни разу не видел ее настолько беспомощной и неподвижной.

Линна была там, у подножия креста, безжизненно висевшая на ременных петлях, а перед ней преклоняла колени женщина, закутанная в мантию, но Конрад слишком хорошо помнил матушку Ирен, чтобы спутать узкую спину нынешней молельщицы с величавым станом аббатисы. А мгновение спустя раздавшийся голос устранил последние сомнения, которые могли бы возникнуть:

— Что-то ищете, сударь?

— Уже нашел.

— Не ее ли? — Тонкая рука с видимым трудом приподнялась, указывая на Линну.

— И ее тоже.

Она не обернулась, хотя Конрад и так знал, чье лицо увидит, если лжеаббатиса все же надумает вести беседу, как полагается в обществе, а не спиной к собеседнику.

— Вы слишком припозднились.

— А мне думается, успел как раз вовремя, — сказал Конрад, накладывая стрелу на тетиву «шершня».

  89