Последние отзывы

  133  

— 6 -

Вопрос о том, что германские танковые войска исчерпали свои наступательные возможности и не способны идти вперед, обсуждается в присутствии Гитлера 4 августа, но кризис возник раньше.

Гудериан пишет в конце июля: «В районе Ельни продолжались тяжелые бои, требовавшие большого расхода боеприпасов. Здесь был брошен в бой наш последний резерв — рота, охранявшая командный пункт нашей танковой группы» (Воспоминания солдата. с. 254).

Дневник Гальдера, запись 30 июля 1941 года: «На центральном участке фронта следует перейти к обороне. На рубеже озеро Ильмень — Холм — Торопец оставить только небольшие заслоны! Танковые войска следует отвести с фронта для ремонта и пополнения».

Танк создан таким образом, что ремонт практически любой сложности можно проводить в полевых условиях. Но германские танки были так слабы и изношены, а танковые дивизии понесли такие большие потери, что главную ударную силу Вермахта — 2-ю и 3-ю танковые группы — уже через пять недель войны пришлось выводить с фронта для пополнения и восстановления боеспособности, а на главном стратегическом направлении войны германские войска впервые в ходе Второй мировой войны вынужденно перешли к обороне.

Еще раньше, 25 июля, было принято решение об отправке в Германию на восстановление 17-й и 20-й танковых дивизий из состава 2-й и 3-й танковых групп. Они были настолько потрепаны, что простое пополнение и восстановление в прифронтовой полосе было невозможно. В тот же день в дневнике Гальдера появилась такая запись: «Мы должны отказаться от глубоких рейдов танковых войск. Надо использовать их в тактическом плане. Захватывать территорию по частям. Это утомительное дело. Однако только так можно разгромить живую силу противника».

Отказаться от глубоких рейдов танковых войск — это отказаться от блицкрига. Но другого решения нет. У Гитлера слишком мало танков. Если бы у него было хотя бы 30 тысяч танков, тогда меньшую часть, тысяч десять, можно было бросить на разгром окруженных группировок советских войск, а лучшую и большую часть танков использовать для нанесения стремительных ударов в глубину, т.е. для продолжения блицкрига. Но германские генералы вступили на советскую территорию почти без танков. Их было меньше четырех тысяч, т.е. весьма близко к нулю. В первые дни они охватили и окружили огромные массы советских войск. Теперь окруженные войска надо разгромить. Вот эта задача и ставится малочисленным германским танковым войскам. А продолжать блицкриг некому.

Гальдер в тот же день, 25 июля 1941 года, пишет о недостатке артиллерийских боеприпасов. И поясняет: «Для маневра нужно горючее, для позиционной войны — боеприпасы!»

Итак, германское командование через один месяц и три дня пришло к выводу, что глубокие танковые операции надо прекратить. Германское командование осознало, что блицкриг захлебнулся, и заговорило про позиционную войну, окопную. Про такую, как Первая мировая. Только для блицкрига у них нет горючего, а для позиционной войны — боеприпасов. Потому в сухом документе Генерального штаба столько эмоций и восклицательных знаков.

И вот современные гитлеровцы оправдывают доблестных германских стратегов: им погода в октябре помешала!

В начале июля они отказались от глубоких ударов. В конце июля они были вынуждены перейти к обороне. В первой декаде августа стояла чудесная погода, но они исчерпали последние силы, что и записано в их официальных служебных документах. Уже в середине августа они были вынуждены восстанавливать боеспособность своих потрепанных танковых дивизий. В сентябре они были не в силах не то что наступать, но и держать оборону. Они были выбиты с плацдарма под Оршей. А потом… объяснили свое поражение плохой погодой, которая была в октябре, ноябре и далее.

— 7 -

Причины провала, который постиг Гитлера в июле-августе 1941 года, надо искать в июне 1941 года. И мы находим их в книге генерала Гюнтера Блюментрита (Роковые решения. с. 65-67): «В течение 20-30-х годов Советы создали огромную армию, насчитывавшую в мирное время более миллиона человек, и постепенно увеличивали ее. Это предшествовало перевооружению Германии в 1935 году и поэтому не может рассматриваться как ответ на введение Гитлером всеобщей воинской повинности. Какова была цель создания такой огромной военной машины? Гитлер мог прийти только к одному заключению: Сталин намеревался завоевать всю Европу… Нападение на Россию Гитлер серьезно задумал летом 1940 года. Он хотел, во-первых, нанести удар по русским, прежде чем они успеют напасть на Германию… Приняв это роковое решение, Германия проиграла войну».

  133