32 
И почти тут же Кен оказался в волнующейся, возбужденно приветствующей его, галдящей толпе. Его душили в объятиях. Из толпы вынырнула Элизабет Уэйкфилд, крикнула ему в самое ухо:
– Классная игра, Кен!
Кен обнял ее, приподнял над землей.
– Спасибо, Лиз. Спасибо за все.
Он отпустил Элизабет, и толпа вновь поглотила ее. В порыве восторга игроки схватили Кена, подняли на руки и потащили в раздевалку. У выхода с поля Кена поджидал новый сюрприз: Сюзанна Хэнлон.
– Привет, Сюзанна! – тихо поздоровался он.
Сюзанна заглянула ему в глаза.
– О, Кен, простишь ли ты меня? – Она взяла его руку и крепко сжала. – Я была такой глупой. Я, наверное, не понимала, как смело это было с твоей стороны – написать другой рассказ. Прости меня. Пожалуйста, Кен, скажи, что прощаешь меня.
Кен напряженно вглядывался в лицо Сюзанны. То самое лицо, которое он, казалось, любил. Он заглянул в глаза девушке и почувствовал, что вновь попадает под ее обаяние.
– Конечно, – улыбнулся он, – конечно, я прощаю тебя.
Сюзанна прижалась к нему, они поцеловались. Она взяла его под руку, и они пошли дальше, к раздевалке.
– А теперь, – с улыбкой сказала она, – давай переодевайся быстрее. Если поспешим, успеем еще встретиться с моими друзьями в библиотеке. Днем будет лекция по истории, мы можем еще попасть на нее. А после я пригласила Марка и еще кое-кого на ужин. Я показала Марку твой рассказ, он сказал – ты настоящий писатель. Ему не терпится потолковать с тобой об этом.
Кен остановился.
– Но, Сюзанна, – запротестовал он, – будет пикник. Все ждут меня. Я обещал Джессике Уэйкфилд посидеть в кабинке для поцелуев и…
Звонкий смех Сюзанны прервал его:
– Ох, Кен, повзрослей же наконец! Все это теперь ниже тебя. Не может же тебе в самом деле хотеться на дурацкий детский пикник.
Какое-то время Кен внимательно изучал девушку, а потом расплылся в улыбке.
– Ты права, – мягко сказал он. – Мне пора повзрослеть. Пора, как взрослому, самому принимать решения.
– Молодец, – просияла Сюзанна.
– Итак, – продолжал Кен, – мое первое зрелое решение: я иду на пикник.
Сюзанна запнулась, на лице ее мелькнуло недоверие:
– Что такое?
Кен отступил на шаг и посмотрел на нее. Впервые он осознал, что никогда по-настоящему не любил Сюзанну. Наверное, ему лишь нравилась ее внешность, оболочка. И Сюзанна тоже никогда не любила его по-настоящему. Он вспомнил, как она всегда пыталась изменить его, уговаривала бросить футбол, таскала на поэтические вечера и нудные серьезные фильмы. И отвернулась от него в трудную минуту, когда все истинные друзья продолжали верить в него.
– Видишь ли, Сюзанна, мне скучно на лекциях по истории и на старых занудных фильмах, скучно с твоими друзьями и, по правде сказать, с тобой тоже скучно. Так что, желаю хорошо провести время с друзьями, Сюзанна, от всего сердца желаю. А что до меня – я не откажусь от пикника, даже если Шекспир, Марк Эндрьюз, Ингрид и Ингмар собственной персоной явятся к тебе с визитом. – Кен нагнулся, чмокнул ошарашенную девушку в щеку. – Как-нибудь увидимся, – бросил он и ушел.
15
Элизабет осматривала поляну, на которой проходил пикник, и думала, что никогда в жизни ей не захочется никого поцеловать. С двух часов она торчала в кабинке и продавала поцелуй за поцелуем.
Поляна была красиво укрощена. «Уинстон потрудился на славу», – решила Элизабет.
Деревья по краям были увиты красными, белыми и синими лентами, как манекены в парикмахерской, на нижних ветках красовались флажки из крепа. Между двумя шестами для волейбольной сетки Уинстон натянул яркий флаг с надписью: «Ласковой Долине – сто лет!»
На краю поляны соорудили эстраду для оркестра, на ней «Друиды», рок-группа школы Ласковой Долины, исполняли самые крутые свои песни. Элизабет наконец смогла выбраться из кабинки для поцелуев: Кара Уокер, одна из лучших подруг Джессики и девушка Стива, пришла сменить ее. И теперь Элизабет пробиралась через хохочущую, веселящуюся, болтающую и танцующую толпу. Гордость переполняла ее – еще бы, она живет в таком замечательном городе! А по мнению Элизабет, Ласковая Долина была чуть ли не самым замечательным местом в мире.
Элизабет подошла к оркестру, вслушалась в ритмичную музыку «Друидов». Сегодня они в отличной форме. Дана Ларсон, солистка группы, одетая в костюм из красного парашютного шелка, в исступлении металась по сцене. Ударница Эмили Майер и бас-гитарист Дан Скотт исполняли зажигательную мелодию в стиле «бит». Хотя роман между Даном и Эмили увял в самом начале, Элизабет, заметив, какими взглядами они обмениваются, решила, что еще не вечер.
32 
