60 
– Не так уж мы и молоды, эрте, – ответил я за себя и охотника.
Гуэр Певено шутливо погрозил пальцем:
– Вот когда сравняетесь со мной годами, тогда и поговорим! Да, за разговорами все время забывается главное… Эрте Смотритель, что предпочитаете откушать за ужином?
Я все еще остаюсь желанным гостем в этом доме? Спасибо. Но главное достоинство любого гостя – умение вовремя уходить, оставляя хозяев в покое.
– Простите, но ужин я хотел бы откушать в другом месте, эрте.
Старик вопросительно приподнял брови.
– Не знаю, ждут ли меня в Блаженном Доле, но раз уж я отправился в путь, неплохо было бы его закончить. Здесь ведь недалеко?
– Почти рукой подать, – согласился хозяин дома. – Ну раз так… Я отправляю слугу в ту сторону, и до развилки он вас довезет, а там уже совсем близко, да и дорога подсохла, ноги не натрудите.
– Благодарю.
– Йерте, йерте! – На пороге трапезной появилась запыхавшаяся служанка.
– Что, милая? – с отеческой заботой спросил старик.
– Там с города прибыли! Цепной тамошний. Говорит, по заявлению.
Гуэр Певено непонимающе моргнул и посмотрел на меня. Я ответил столь же растерянным взглядом.
– Пусть идет сюда, – решил хозяин дома, и спустя пару минут порог переступил высокий, но давно уже не жилистый мужчина, с груди которого, когда дорожный плащ упал в ловко подставленные руки слуг, сверкнуло серебро.
– Сепе Дожан со-Дилл, Малая цепь изыскания города Литто.
Где-то я уже слышал часть этого имени. Должно быть, из уст предзвенника.
– Чему обязаны, эрте? – спросил старик.
Сереброзвенник вытянул из-за широкой манжеты помятый листок, развернул, сначала пробежал взглядом, а потом зачитал:
– На рассвете поступило заявление о смерти, произошедшей в поместье Мейен. Слуга, прибывший с вестью, сообщил, что хозяева настаивают на скорейшем проведении изыскания.
– Ах да… – кивнул Гуэр. – Благодарствую за службу, но все уже разрешилось. При любезном участии вашего соратника.
Я вылез из-за стола, подошел к Дожану и протянул ему решение, скрепленное жучиной слизью. Сереброзвенник внимательно осмотрел бумагу, перевел взгляд на Смотрительский знак, переползший с моей груди поближе к плечу, и, несмотря на явное разочарование, улыбнулся:
– Ну что поделать, если тебя опережают? Только порадоваться за быстрые ноги и поблагодарить за исполненную службу.
– Со мной был ваш человек, эрте. Он тоже заслужил добрых слов.
– Мой человек? – Можно было предположить, что Дожан не на шутку удивился.
– Да. Киф Лефер со-Литто, предзвенник. Он вел все записи и составил эту бумагу.
Сереброзвенник вновь всмотрелся в старательно выведенные строчки.
– Сделано по правилам, без изъянов, – наконец признал он. – Но я не помню в своем подчинении человека с таким именем.
Иногда неожиданное известие, переворачивающее привычный ход событий с ног на голову, сравнивают с ударом молнии. Раньше я почитал этот речевой оборот всего лишь красивостью, но сейчас прочувствовал его точность в полной мере. Молния, и еще какая! Даже уши подожгла. Нет-нет-нет, надо срочно начать отступление!
– Впрочем, не буду утверждать, что его звали именно так. Мне было не до запоминания имен.
Дожан подумал, глядя на жучиную спинку, и кивнул. Видимо, поддельным мог быть кто угодно, только не Смотритель.
– Вы впервые в наших краях?
– Да. Прибыл вчера ближе к вечеру. А утром меня застало это заявление и…
– Из огня да в полымя? Понимаю, – хмыкнул он. – Вы могли не принимать его, но раз уж приняли, да еще так быстро разобрались, что к чему, скажу спасибо еще раз. – Потом сереброзвенник повернулся к хозяину дома: – Я сделаю запись о решении в архивной книге. Вы позволите моему помощнику снять копию?
– Разумеется, эрте, разумеется! Вы можете расположиться прямо здесь, к тому же обед еще не остыл, – расплылся в коварной улыбке Гуэр Певено.
От доброй трапезы не откажется никто, будучи в здравом уме, вот и Дожан, не дожидаясь более внятного приглашения, направился к столу.
– Я присоединюсь к вам, но чуть позже, – пообещал старик. – Только закончу необходимые дела.
– Доброго дня, эрте. До будущих встреч.
Сереброзвенник кивнул, не отрывая взгляда от тяжелого подноса в цепких руках приближающейся к столу служанки, я также заменил поклон неопределенным кивком, на том и расстались.
Телега была уже запряжена, слуга ждал только повеления господина. Наконец дождался и, с показным старанием запоминая, залез на козлы, хлестнул поводьями влажный от все еще сыплющейся с неба мороси лошадиный круп, а минутой спустя стало понятно, что трясти будет столь же немилосердно, как и в коляске, зато можно растянуться во весь рост, а там, даст Бож, еще и задремать удастся.
60 
