Последние отзывы

  21  

Шутка лишь слегка разрядила атмосферу. Кроуфорд внезапно нахмурился:

— Кажется, я понимаю: Тизоны — это супружеская пара шпионов, которых будто бы приставили к королевской семье в тюрьме Тампль, чтобы они отравляли жизнь заключенным. Что до Ареля…

За него договорил Адальбер:

— Это гнусный полицейский с женой-мегерой, не так ли? Ведь именно она провалила заговор Ойе в тот самый момент, когда королева уже готова была покинуть тюрьму?

Кустистые брови профессора удивленно поползли вверх.

— Правильно! — подтвердил он.

— Браво! — сказал Морозини. — А я-то думал, ты не замечаешь других королев, кроме Нефертити, Нефертари, Хатшепсут или Клеопатры.

— Я француз и потратил немало времени, чтобы изучить историю родной страны. Особенно тогда, когда дела у нее шли неважно… Месье Мальдан, — добавил он, повернувшись к дипломату, — ведь вашим предком был один из трех гвардейцев, которые сопровождали королевскую семью во время злополучного путешествия в Варенн?

— Верно. Он ехал верхом позади берлины^[32], чтобы защищать тех, кто сидит сзади. Потом это стоило ему жизни…

— Я вспомнил, что читал об этом…

— Но послушайте, — простонала мадам де Ла Бегасьер, — несчастные жертвы ни в чем не виноваты, это их предки — если предположить, что это действительно их предки, — вели себя преступно!

— Для того, кто их убивает, важна только их наследственность, их фамилия. Пусть отвечают за грехи своих отцов. «Отцы ели зеленый виноград, а у детей на зубах — оскомина», — с некоторой торжественностью процитировал библейскую истину Альдо.

— Аминь, преподобный отец! — с иронией произнес Адальбер. — Кому-нибудь известно, есть ли поблизости другие люди с опасными фамилиями?

— Можно даже телефонный справочник просмотреть, — предложил один из гостей.

Снова раздался похожий на скрежет смех профессора.

— При условии, что известны фамилии самых злокозненных персонажей, но мне кажется, что присутствующие на сегодняшнем вечере не слишком осведомлены в этом вопросе. Даже если предположить, что вы овладели кладезем премудрости, удастся ли вам подсчитать всех людей, которых зовут Симон? Ну как? Симон! Очень распространенная фамилия! Как найти того, в чьих жилах течет кровь жуткого сапожника из Тампля^[33], пресловутого «воспитателя» дофина, назначенного Комитетом общественного спасения? И нет никаких доказательств, что он сейчас в Версале. В таком случае придется следовать девизу: «Убивайте всех, Господь распознает своих!»

— Он прав, — сказал Альдо, закурив сигарету и неторопливо выдохнув струйку дыма. — Наш убийца не будет устраивать массовое побоище…

— Вы можете быть в этом уверены, юноша! — подтвердил старик. — Наш персонаж хорошо знает свою роль. Должно быть, он уже давно все обдумал и карает лишь тех, кого отобрал заранее, — добавил он, воздев указательный палец к лазурному потолку.

Вошел Хиггинс с известием, что в гостиной накрыт стол для миледи и ее гостей. Все направились туда с нескрываемым удовольствием и, заняв свои места, уже готовились воздать должное булочкам с гусиной печенкой, когда послышался звонок в ворота.

— Возможно, это наш друг Полиньяк, — сказала леди Мендл. — Я почти вырвала у него обещание заглянуть к нам.

Гости прервали трапезу с похвальным единодушием, но через мгновение дворецкий возвестил о приходе Лемерсье. Хозяйка дома поднялась и нашла в себе силы улыбнуться:

— Вы все же решились принять мое приглашение, комиссар? Хиггинс, еще один прибор!

Мрачное лицо полицейского просветлело только на секунду.

— Благодарю вас, мадам, но я заглянул к вам лишь на мгновение. Поскольку я знал, что версальские члены комитета собрались у вас, мне показалось разумным немедленно сообщить вам последние новости…

— Еще один труп? — встревожился генерал де Вернуа.

— Нет: вот это!

Лемерсье вытащил из кармана пакетик и вытряхнул на белоснежную скатерть некий предмет, сверкнувший яркими бликами при свечах, расставленных на большом блюде посередине стола. Одновременно раздался общий вздох изумления: это была алмазная «слеза», похищенная из Трианона.

Все привстали, чтобы получше ее рассмотреть, однако Лемерсье поторопился убрать улику в пакетик.

— Это не все, — объявил он. — Имеется также сопроводительное письмо. Естественно, без подписи и опять заглавными буквами. Наш вор имеет наглость жаловаться, что стал жертвой обмана. Он возвращает нам фальшивое украшение… требуя, чтобы мы вернули ему подлинное!

  21