Здесь, скорее, о ненависти, глупости, непомерной гордыне и злости,... 
162 
Эцуко застыла в ожидании. Не хотелось идти назад, и в то же время было важно, что скажет Саэгуса.
Едва заметно улыбнувшись, он сказал:
— Вы — вылитая мать.
Эцуко смутилась.
— Мне часто об этом говорят.
Саэгуса улыбнулся еще шире.
— Всего хорошего, — сказал он.
— Всего хорошего.
Пошла. Постепенно убыстряя шаг, подставляя лицо холодному ветру, наконец, побежала.
Мисао и Юкари бросали попкорн голубям. Эцуко подбежала к ним, окликнув, и в тот же момент голуби взлетели, шумно хлопая крыльями.
В конце года на адрес Юдзи и Акиэ, вернувшихся в Сэндай, пришло письмо. Оно было от доктора Сакаки.
Письмо короткое, точно написано наспех. Сообщив о том, что он в добром здравии и полон душевного покоя, Сакаки писал:
«Давно собирался вам вернуть, но в суматохе дней никак не мог отыскать».
Из конверта выкатилось кольцо.
Кольцо с изумрудом в форме цветка.
Юдзи взял его и надел на изящный пальчик Акиэ. Как будто и не снимала.
И в этот момент ему почудилось, что пробили часы — запечатленное время вернулось, все до последней секунды.
162 
