Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
44 
EBOUN-TPABA 100 000 крб
Сашко рыпал на аккордеоне и сочинял новые слова к старой музыке:
- Над Сапун-горою
- За eboun-травою
- Козаки йдуть…
Гамилькар со своими филерами не заставил себя долго ждать. Он появился на Графской пристани с каким-то свертком из вощеной бумаги. Апельсинами на этот раз вроде не пахло. Сашко запел:
- Закурил бы —
- Нет бумажки!
- Полюбил бы —
- Нет милашки!
Африканец прочитал надпись на картонке, удивился, нагнулся, размял листики в пальцах, понюхал и спросил:
— Что это есть «крб»?
— Карбованцы, — ответил Сашко.
— А что это есть «ыбунтарава»? — спросил Гамилькар, вспомнив пушкинскую «ыбенумать».
— А чтоб рогом стояло, — еще охотней объяснил да еще показал известным жестом Сашко.
— А, рогамюсорога, — понял Гамилькар. — Молодец, очинь хорошо. Ыбунтарава — ноу-хау.[94] Я бы купил, но мине не Нада. У миня рога-носорога сама всегда стоит. — И Гамилькар развернул перед хлопчиком свой промасленный сверток ("из подпольной большевистской газеты «Червоиый партизан», — отметили филера) с какой-то бесформенной коричневой липкой массой.
— На, — сказал он.
«Глына», — понуро подумал Сашко.
«Халва», — подумали филера, и у них потекли слюни.
Сашко никогда не ел халву, тем более на халяву. Он даже никогда не видел халву.
— Що не?
— Давай-давай.
Хлопчик осторожно попробовал халву и чуть не проглотил язык; хорошo, что сладкий язык приклеился к гортани.
«Глына! — с восторгом подумал он. — Солодка глына!»
— Вкусно? — спросил Гамилькар.
— М-ага, — промычал Сашко, ворочая языком халву.
Ответ не удовлетворил Гамилькара, ему хотелось подробностей:
— А как вкусно?
Хлопчик задумался. Он вдруг понял, что от правильного ответа на этот вопрос может зависеть его судьба.
— Ну как, как вкусно?.. Как апельсин? — подсказал Гамилькар.
— Не-а.
— Как сало?
— Не-а.
— Ну как, как?
«Как халва», — подумали бездарные филера.
Хлопчик облизал бумагу, облизал пальцы, проглотил сладкую слюну и ответил:
— Как е……я.
Сашко употребил русский глагол несовершенного вида на «е» и с окончанием на «-ся» — тот самый глагол, который он часто слышал от взрослых и который Гамилькар не посмел предложить графине Л. К.
Ответ поразил Гамилькара в самое сердце. Он даже исполнил вприсядку на мостовой какое-то па из офирского национального танца, напоминавшего «яблочко».
— Хороший хлопчик. А ты эта самая «е……ся» — пробовал?
Сашко солидно кивнул. Можно было подумать, что он всех девок перепробовал в своем Гуляй-граде.
— Ой, врешь! — захохотал Гамилькар и отбил па мостовой чечетку, — Давай курочку-уточку!
— Какую курочку?
— Про куренка-ципленка. Его поймали-арестовали. Давай куренка-варина-циплепка-жарина-ципленка-тоже-хочет-жить!
Сашко рванул мехи и дурным голосом заорал на всю Графскую пристань очередной фольклор:
- Цыпленок уточку
- В одну минуточку
- В куточок темный поволок!
- Засунул пилочку
- В ее копилочку
- И наслаждался, сколько мог!
Негр отбивал огненную чечетку, у филеров тоже ноги тряслись, а Сашко чувствовал, что только что сдал какой-то очень важный экзамен в своей жизни. Халва весь день сладко вспоминалась во рту, но от халвы еще больше хотелось жрать. На следующее утро Сашко был тут как тут со своим аккордеоном и с eboun-травой. Он глотал слюну и ожидал халвы с апельсинами, но на этот раз африканец развернул кулек ("Опять «Червоный партизан», — отметили филера) — и разложил на мостовой перед хлопчиком какую-то невиданную распятую птичку-табака, фаршированную кусочками бананов.
— Маленький куренка-купидонка, — объяснил Гамилькар. — Вкусная.
— Глына! — с восторгом сказал Сашко и стал жрать птичку со всеми косточками и бананами.
— Смотри сюда, — сказал Гамилькар. Он вынул флакон с белым порошком, щедро подсыпал в мешочек и размешал порошок с eboun-травой.
— Що це? — спросил Сашко.
— Яд.
— Ой, та що ви, дядьку? — испугался Сашко.
— Яд, — повторил негр. — Яд. Любов.
Он послюнил чернильный карандаш и пририсовал к карбованцам шестой ноль.
44 
