очень нудно 
5 
Я страшно боялась собеседования. Лика мне твердила, что я легко его пройду. Я старалась убедить себя в том же, но накануне не смогла уснуть, утром с трудом заставила себя собраться. Меня трясло, бросало то в жар, то в холод, да еще и живот разболелся. От страха, наверное.
Мама, видя мое состояние, посоветовала никуда не ходить. Но я уже решила. К тому же я не могла вернуться в старую школу.
Я пришла точно к назначенному сроку. И увидела длиннющую очередь, растянувшуюся по лестнице с первого этажа до второго. Очередь галдела, шушукалась, двигалась, переминалась, вскрикивала. Изнемогая от страха, я пристроилась в хвост, хотела что-то спросить у впередистоящих, но мне ничего не ответили. То ли не знали, то ли не хотели общаться.
Девчонки и парни то и дело пробегали по лестнице вниз и вверх, хлопала дверь кабинета, оттуда выходили и опять входили какие-то люди. Я почти ничего не различала. Пятнадцатиминутное стояние в очереди превратилось в настоящую пытку. Резь в животе стала настолько сильной, что я согнулась дугой и ухватилась за перила.
— Плохо? — услышала над самым ухом участливый голос.
— Живот что-то скрутило, — машинально ответила я, — наверное, придется уйти.
— Да ты что! — воскликнула незнакомая рыжая девчонка, подхватывая меня под руку. — Если сейчас уйдешь, потом уже не вернешься. Они сегодня наберут желающих, уж поверь.
— Ну, значит, не судьба. — У меня не было сил терпеть.
— Еще чего! — И она потащила меня вверх по лестнице, энергично расталкивая очередь: — Пропустите, человеку плохо! Ребята, пусть она пройдет без очереди!
И, как ни странно, толпа расступилась, открывая передо мной заветные двери.
— Ну, давай, ни пуха! — напутствовала меня моя спасительница.
Как только я оказалась в кабинете, страх исчез, как будто его и не было. А вместе с ним и резь в животе, и озноб. Я удивительным образом успокоилась. Комиссия весьма доброжелательно задавала вопросы: как учусь, чем увлекаюсь, почему хочу покинуть старую школу…
И я рассказала, как-то само собой получилось. О том, что люблю читать и сама пишу стихи и рассказы. О любимых авторах: Альбере Камю, Сартре, Кортасаре, Маркесе… О том огромном впечатлении, которое произвел на меня «Степной волк» Гессе. Причем никто из комиссии не удивился и не обмолвился о том, что у меня довольно странные литературные пристрастия. Не было ни намека на мой возраст. Наоборот, сидящие передо мной взрослые люди внимательно слушали меня, задавали вопросы и вели себя со мной как с равной.
Помимо литературы мы побеседовали о живописи и музыке. Я рассказала о выставках и музеях, которые мне удалось посетить. Меня расспрашивали о современном искусстве, о направлениях в живописи. Я призналась, что меня восхищают Сальвадор Дали и Модильяни. И еще я очень люблю наших русских передвижников: Саврасова, Куинджи, Поленова, Репина, Серова…
Кажется, я понравилась комиссии. Они просмотрели мои документы, благосклонно покивали головами и сказали, что я принята.
Я выпорхнула из кабинета абсолютно счастливая. Моя спасительница стояла на площадке. Я бросилась к ней с благодарностью, но она отмахнулась:
— Да, ладно, хватит тебе! Лучше расскажи, как там?
— О! Меня, кажется, приняли!
— Отлично! Ну, будем надеяться, что и меня возьмут.
— Возьмут, — уверенно сказала я, — не могут не взять.
Мне очень хотелось, чтоб мы оказались в одном классе.
— Как тебя зовут? — спохватилась я.
— Ирина.
— А меня — Яна.
Я оказалась права. Иру взяли.
С тех пор мы сидим за одним столом. Мы дружим в школе.
То, что происходит в школе, никак не стыкуется с тем, что вне ее. Ирка не может жить в том мире, где живут Лика и Ксанка. А я могу. Легко.
И еще: раньше я думала, что мир беспросветен и черен. Утро — это только насмешка для тех, кто по наивности думает, будто за ночью всегда наступает рассвет.
При свете дня ужасы мира только отчетливее видны. Повсюду противоречия и преступления, достаточно включить телевизор или зайти в Инет, как вся грязь мира обрушивается на тебя зловонным потоком.
Ну и как прикажете жить? Да еще и радоваться жизни?
Оказывается — можно.
Когда я перевелась в гимназию, то увидела по-настоящему увлеченных людей. Они писали стихи, рисовали, занимались музыкой. Участвовали в различных конкурсах, буквально каждый второй. Конечно, были между нами и имущественные отличия, и проблемы возникали, но почему-то не так остро, как в старой школе.
5 
