Последние отзывы

  59  

– Ну и что ты будешь делать с дочерью твоей благодетельницы?

Я пожала плечами и пошла на кухню. Юля лежала на полу с закрытыми глазами, но, судя по прерывистому дыханию, не спала.

– Юля, очнись! Скоро домой пойдешь, – бодро пообещала я. Девушка даже не шелохнулась. Я вздохнула и вышла из кухни, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Ну, как она? – с тревогой в голосе спросил Саша. Я не успела ответить, как зазвонил мой домашний телефон.

– Полина, сколько тебе обещала мать Славика? Тысячу долларов? Я даю десять тысяч, если ты сейчас отпустишь Марту и забудешь про все это дело.

– Моника, извини, ты же меня знаешь. Я охотно простила бы покушения на себя, но не могу забыть про четырех убитых и оставить невиновного гнить за решеткой. Это исключено. У меня другое предложение. Сейчас твой зять пишет признание во всех убийствах – с датами и подробностями. Бумагу подписываете вы и он, ставите дату. Затем это признание вы переправляете ко мне домой, потом договоримся, каким образом. После этого я отпускаю Юлю и даю вам 24 часа, чтобы вы всей семьей и со всеми деньгами без проблем покинули Город. Уезжайте на все четыре стороны, а я через сутки отношу бумагу в милицию.

– Мне надо подумать, – на сей раз первой отключилась Моника.

Она перезвонила довольно быстро, я едва успела сделать пару необходимых звонков.

– Мы согласны на твои условия, только с одной поправкой – нам для сборов нужно трое суток.

– Моника, извини, но ведь мне все это время придется безвылазно сидеть дома! Я ведь не могу выйти на улицу, прежде чем бумага будет в милиции, а вы – за границей. Тебе не кажется, что трое суток домашнего ареста – это слишком много?

– Кажется, но тут уж ничего не поделаешь. Лучше скажи, сколько ты хочешь за моральный ущерб?

– За моральный ущерб? Интересная мысль. Давай вместо возмещения ты удовлетворишь мое любопытство. Просто подробно расскажи о том, как вы провернули всю аферу. А денег мне от тебя не нужно.

– Ладно, бумага будет у тебя через полчаса. Ты откроешь дверь и выведешь Марту, а взамен получишь признание.

– Извини, Моника, но на такое я пойти не могу. Признание должно быть передано поэту Аркадию. Он с бумагой в руках подойдет к нашей двери, я посмотрю на него через «глазок» и, лишь убедившись, что он на площадке один, открою дверь.

– А Марта?

– Я за полминуты прочитаю признание и тут же выпущу из квартиры твою дочь. Надеюсь, у тебя нет повода усомниться в моей честности?

– А в моей ты сомневаешься?

– Не обижайся, Моника, – сомневаюсь. К тому же у тебя очень веские причины меня обмануть, у меня же таких причин нет.

– А моя исповедь?

– Вот тут я поверю тебе на слово. Сначала отпущу Юлю, потом ты мне позвонишь и все расскажешь.

Через полчаса поэт Аркадий с самым гордым видом стоял на моей лестничной клетке. Убедившись, что он пришел один, я впустила поэта в квартиру, тщательно заперла дверь на засов и, отправив Аркадия в спальню общаться с Сашей, прочла признание. Отлично, некий Дмитрий Попов, 23 лет от роду, окончивший два курса ГИТИСа в Москве, признается в том, что убил девушку Юлю Фечину, затем Таисию Выселко, затем маклера Юрия Лисицина, а напоследок – частного детектива Василия Голованова. Все убийства были расписаны в подробностях, кратко разъяснялась и суть аферы. Внизу стояла подпись Дмитрия – видимо, того самого лжевампира и хорошо известной Моники-Варвары Мережко.

Я заскочила в мамину комнату, хорошенько припрятала признание и заглянула наконец на кухню. Марта Мережко лежала на полу и смотрела на меня таким взглядом, что мне захотелось немедленно исчезнуть.

– Все, ты свободна, – вздохнула я, присела с ней рядом и сняла обе пары наручников. Девушка начала разминать руки, но я решила не дожидаться, пока она окончательно придет в себя, и, подхватив ее под мышки, помогла подняться на ноги. Затем быстро проводила до входной двери, выглянула в «глазок» и, убедившись, что путь свободен, отперла щеколду и буквально вытолкнула пленницу за дверь. Затем снова заперлась на все засовы и отправилась в спальню к мужчинам. Мы долго беседовали за жизнь, затем послали Аркадия за закуской и выпивкой. Лишь под вечер донельзя расслабившийся поэт наконец убрался восвояси. Я ждала звонка от Моники, но так и не дождалась. Ночь мы с Сашей провели прекрасно, на сей раз мне не пришлось его долго уламывать. День мы опять провели взаперти, но не сильно расстроились по этому поводу. Моника позвонила лишь вечером.

  59