Глава 10

Элизабет почти закончила свои заметки и уже собиралась идти в «Оракул», как вдруг словно из-под земли перед ней вырос Тодд, и уже поздно было делать вид, что она его не заметила.

— Привет, Тодд.

— Лиз, — сказал Тодд, и лицо его словно осветилось изнутри. — Здорово, правда?

— Да. Я напишу об этом в «Оракуле».

— Это замечательно! Я всегда был уверен, что из тебя получится отличный репортер.

— Честно?

— Честно.

Вдруг Тодд отвел глаза, как будто вспомнив о чем-то, и умолк.

— Я иду в школу, — с надеждой в голосе проговорила Элизабет.

— Да? Я тоже в школу.

Вот тут-то бы им и помириться, но в этот миг к ним подбежала Джессика:

— Тодд!

— А, это ты, Джес, — сказал он.

— Мне надо с тобой поговорить. Это очень важно, — выпалила она.

— Ну раз важно, давай поговорим, — согласился Тодд.

Элизабет повернулась и пошла к школе, все убыстряя шаги. Тодд окликнул ее, но она не остановилась. Никогда еще дорога до школы не казалась ей такой долгой.

Добравшись наконец до редакции, Лиз села за машинку и сразу начала печатать статью. Работа — лучшее лекарство, только ею можно заглушить боль. «Пиши, — повторяла она себе, — пиши без остановки. Все остальное забудь».

Тодд в растерянности смотрел, как уходит Элизабет. Только что ему представился прекрасный случай все исправить. И он его упустил.

Рядом кто-то что-то говорил. Ах да, это Джессика Уэйкфилд.

— Земля вызывает Тодда Уилкинза, — повторяла она слегка раздраженно. Такой славный и чуть ли не самый красивый парень в Ласковой Долине, но иногда просто терпения с ним не хватает!

— Что ты сказала, Джессика?

Они пошли к школе, и Джессика специально еле передвигала ноги. Ей хотелось подольше побыть с ним наедине.

— Лиз, похоже, опять куда-то спешит, — сказал он.

— Да, — медленно проговорила Джессика. — Она последнее время не в духе.

— Еще бы, — сказал Тодд. — Такие приключения даром не проходят.

— Я как раз об этом и хотела поговорить, — начала Джессика. — Происходит что-то ужасное. Ты слышал, что говорят?

— Но ведь это правда, Джессика! Я бы все отдал, чтобы это было не так.

— Ох, Тодд, — всхлипнула Джессика, подбежала к скамейке и рухнула на нее.

— В чем дело, Джессика? Закрыв лицо руками, Джессика расплакалась. Она громко всхлипывала, плечи ее дрожали.

— Что с тобой, Джес?

Тодд сел рядом, обнял ее и, утешая, прижал к себе.

— Ну-ну, перестань. Все не так уж и плохо.

— Ох, Тодд! Не могу слышать, что вокруг говорят об Элизабет. Я люблю ее больше всех на свете. Я не позволю, чтобы с ней так обращались.

Джессика посмотрела на расстроенное лицо Тодда, в его чудесные карие глаза, и сердце ее затрепетало.

— Тодд, ведь это могло произойти с кем угодно! Это несправедливо! Ведь это могло произойти и со мной!

— Брось, Джессика. Это же не само собой произошло. Она знала, что делает.

Джессика набрала полную грудь воздуха:

— Тодд, я больше не могу. Лиз — моя сестра. Я люблю ее! Тодд, в баре «Келли» была не Элизабет.

— Не Элизабет?

— Нет. Тодд, там была я!

— Что?!

— Да. Я. Зря они все на мою сестру наговаривают. Это несправедливо.

Джессика была совершенно ошарашена тем, что произошло дальше. Тодд Уилкинз некоторое время смотрел ей прямо в глаза, потом, словно сам себе не веря, покачал головой.

— Никогда не слышал ничего подобного. Какое благородство! — выговорил наконец он.

— Что?

— Ты берешь вину сестры на себя? Джессика, а я ведь и не знал, какая ты на самом деле. Ты совершенно особенная.

— Но, Тодд…

Своими сильными руками Тодд прижал ее к себе и держал так целую вечность. Потом он тихонько поцеловал ее. Он даже не слышал, как кричали и свистели ребята, которые были свидетелями этой сцены — среди бела дня, у всех на виду.

Джессика, потрясенная, сидела не шевелясь. Даже в самых буйных фантазиях она не могла себе представить, что честность может быть так вознаграждена.

— Джессика, ты просто прелесть, — сказал Тодд.

— А ты, Тодд, самый отличный парень из всех моих знакомых.

— Вот что, я приглашаю тебя на бал «Фи Эпсилон»!

— Что?

— Если, конечно, хочешь пойти со мной.

— Хочу? Ох, Тодд! — И она снова бросилась ему на шею. — Я только об этом и мечтаю.

Первое, что услышала Элизабет, выйдя из редакции «Оракула», был рассказ о любовной сцене между Тоддом и Джессикой на скамейке прямо посреди школьной лужайки.

  25