Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
41 
– Хорошая у тебя мама, – искренне сказала я. – Не стыдно ее обманывать?
– А что делать? Правду сказать? Ей легче станет?
– А какая она, твоя правда? Мне ты можешь сказать? Я ведь не твоя мать, у меня сердце не разобьется…
– Я не могу… Я никому не говорил, и вообще… Не хочу вспоминать. Полина, спасибо тебе за помощь. Но мой допрос в твои обязанности не входит.
Его голос прозвучал резко. Я немного обиделась. Да, конечно, я помогаю ему за деньги, недавно получила первую часть обещанного гонорара. Но мне он понравился, и я все время боюсь в него по уши влюбиться. А может, уже и поздно бояться, все произошло без моего ведома. И теперь мне так хочется ему помочь, что я бы делала это и бесплатно. Впрочем, ему моя симпатия, похоже, не слишком и нужна. А раз так, на что, собственно, мне обижаться? Мы не друзья – просто работница с работодателем. С удивлением я почувствовала, что горло сжимает противный комок, а глаза заволакиваются слезами. Резко тряхнув головой, я поднялась на ноги.
– Ладно, я свою работу выполнила, отвези меня домой.
Саша поднялся и, низко опустив голову, пошел к выходу. Мы молча сели в машину, он довез меня до дома и, когда я уже открыла дверцу машины и приготовилась выходить, прошептал вслед:
– Полина, не обижайся. Наверное, когда-нибудь я тебе все расскажу. Но… не сейчас.
Не оборачиваясь, я кивнула. Чуть помедлила, но больше он не сказал ни слова. Тогда я вылезла и, захлопывая дверку, улыбнулась ему:
– Приезжай завтра пораньше. Мне скучно без тебя.
Глава 15
Назавтра с самого утра меня ждало новое испытание. Разбудил меня судорожный телефонный звонок. Чуть не свалив спросонья телефон, я взяла трубку и услышала сдавленный голос:
– Полька, я сделала это!
Голос я не узнала, так что даже слегка перепугалась:
– Это кто говорит?
– Ты что, сдурела? – раздался в трубке зычный рев, и я рывком отдернула ее от полуоглохшего уха. – Полька, я-то думала, ты ночами не спишь, за меня переживаешь. А ты вообще обо мне забыла?
Ох, ну конечно, это Лерка, кто ж еще способен так жутко орать?
– Лера, я о тебе помню, но почему так рано? – вырвалось у меня.
– Мне операцию сделали! Еще вчера! Разве ты меня навестить не хочешь?
– Хочу, – обреченно сказала я. – А это надо сделать прямо с утра?
– А когда же? – искренне удивилась Лера. – С двух часов в клинике обед. А потом ко мне мама придет, ну и подруги из театра.
– Ладно, сейчас умоюсь и поеду. Постой… А с кавалером прийти можно?
– Да ты точно сдурела! – крик подруги сделался таким пронзительным, что я уронила трубку, но все равно четко слышала Леркину речь. – Ты хоть представляешь, в каком я сейчас виде?!
– А… Подожди, я-то думала, что ты дивно похорошела! – совсем растерялась я.
– Когда лицо заживет, тогда и похорошею! – рявкнула Лера. – А пока я на ожившую мумию похожа!
– Боже, что с тобой сделали?
– Операцию, я же сказала! – поразилась моей непонятливости подруга. – Но после нее лицо в бинтах, пару дней заживать будет. Потом повязки снимут, стану такой куколкой – пальчики оближешь!
– Да ты мне и раньше нравилась, – машинально пробормотала я, с тоской думая, что все же придется ни свет ни заря ехать в клинику и любоваться на жуткую, обмотанную бинтами Лерку. Наверное, я плохая подруга, но смотреть на это зрелище мне сейчас совершенно не хочется. К тому же из головы не шло убийство другой моей подружки…
В клинику я прибыла через полтора часа. Радостная Лера уже ждала меня, сидя на постели. Она и в самом деле походила на мумию, если, конечно, тех так старательно бинтовали.
– Прикинь, мне сделали миндалевидные широкие глаза, маленький прямой носик, убрали второй подбородок и разгладили все морщинки! – захлебываясь, выпалила она, едва я появилась на пороге.
– А когда все это великолепие можно будет увидеть? – робко поинтересовалась я.
– Ну, через два дня повязки снимут, – сообщила Лера. – Мне, кстати, эндоскопическую операцию делали. То есть не сплошной разрез вдоль всего лица, а маленькие проколы, через которые трубочкой лишнюю кожу подтянули.
Меня слегка затошнило.
– А можно без лишних подробностей?
– Ну ты даешь! – воскликнула Лера. – Лучше бы радовалась – я ведь первопроходец! Сама небось через пару лет в клинику побежишь, под нож. А тут уже все на мне опробовано.
– Ну нет, не хочу под нож!
– Ну и дура, – спокойно констатировала мумия. – Кстати, как твой роман с педерастом… то есть с импотентом?
41 
