Последние отзывы

  130  

— Да. Но о ее причинах расскажу позже, когда все завершится. Договорились?

— Я запомню ваши слова, синьоре!

В общении с Аньяри, к сожалению, не имело ни малейшего смысла применять что-то, похожее на запугивание, поскольку парень и в силу еще не дотянувшихся до средних лет, и в силу восторженно-детского склада психики бояться пока не научился. Вот громкий плач, похожий на завывания призрака, мог заставить Роберто насторожиться, а обещание больно стукнуть по голове или другой части тела привело бы к совершенно противоположному эффекту. Зато предложение стать участником некой авантюры всегда воспринималось итальянцем на ура, и теперь я мог быть совершенно уверен, что ни одна живая душа не узнает о моем намерении встретиться с… Будем считать, с убийцей.

Конечно, следовало рассказать обо всех моих умозаключениях Бергу. И Эрике Шофф, куда же без нее. В случае герра старшего инспектора мне бы даже поверили, а не подняли на смех с моими «ощущениями смерти». Но что смогли бы сделать полицейские? Задержать резчика до выяснения всех обстоятельств? Нет. Потому что улик пока не нашлось. Свидетельских показаний нет, обвинять человека в том, что он надевает галоши, по меньшей мере, глупо, если эти галоши не уехали еще вчера вечером на городскую свалку, а что касается орудия преступления… Кстати, об орудии. Если справочники, щедро рассыпанные по Сети, не врут, убийца действовал самым обыкновенным штихелем: отсюда и инструментальная сталь, и своеобразное рассечение плоти. Эксперты управления могли бы додуматься до того же, что и я, но скорее всего, остановятся на стамесках. В конце концов, они же не видели медальона, не читали мыслей мастера и не разговаривали с леди Оливией.

Впрочем, честно говоря, разговор с хозяйкой принес мне больше беспокойства, чем успокоения. Особенно слова о ликах смерти. Где и когда леди ван дер Хаазен могла насмотреться на умирающих и мертвых, чтобы безошибочно находить их приметы в любом изображении? Работала в госпитале? Нет, вряд ли: ни разу не слышал от нее чего-то на типично медицинском сленге, кроме того, манера двигаться плавно и совсем не стремительно, а также неизменная внимательность, проявляемая к людям, мало похожи на черты, свойственные профессиональному врачу или медсестре. В полиции леди тоже не служила, уж это я знаю наверняка. Интересовался в свое время. Что остается? Где еще вдоволь можно насмотреться на смерть? Напрашивается всего один ответ. Поле боя. Но мне почему-то не хочется предполагать, в каких сражениях хозяйка салона могла принимать непосредственное участие.

— Джаак?

Ну вот, задумался, стоя у самых дверей, и оказался застигнут врасплох, хорошо хоть, не врагом, а другом.

— Доброе утро, Ева.

Фроляйн Цилинска, закутанная в пончо поверх вчерашнего сарафана, как подсказывал узкий край ткани, выбивающийся из-под шерстяного полотна, смотрела задумчиво и строго, но не на меня. На мое пальто. Смотрела долго, с нажимом, словно хотела продырявить его взглядом, а потом заявила:

— Тебе следует уволить стилиста. Без выходного пособия.

Я не смог справиться со смехом, чем вызвал появление презрительно-обиженной гримаски на лице Евы:

— Это чистая правда. Оно тебе не идет.

— Знаю.

— И что ты нашел смешного?

— Извини. Но ты так забавна, когда серьезна…

В голубых глазах Евы появился отчетливо видимый ледок:

— Тебя больше устроит вечно хихикающая дурочка?

Ох. Вот теперь она точно обиделась. Если женщина начинает выяснять, какой вариант партнерши приемлем для мужчины, жди беды.

— Конечно, нет! Хихикать в нашей паре буду я.

— Паре? — Фроляйн Цилинска хмыкнула с тщательно подчеркиваемым сомнением. — Хочешь сделать мне предложение?

— Ага. Продолжить совместную работу на благо одной очень щедрой леди.

— Ах, это! — Она сделала вид, что разочарована. — Я-то думала…

Все, хватит играть. И ей, и мне нужно поговорить честно, без дураков и, желательно, продуктивно.

— Ты не хотела возвращаться в салон.

Тон фразы, предполагающий утверждение без малейшей тени вопроса, оказался лучшим лекарством: Евины щеки на мгновение вспыхнули румянцем. Но моя напарница не была бы самой собой, если бы не попыталась провести контратаку.

— Залезал ко мне в голову?

— Нет. И не собираюсь этого делать, если ты не попросишь. Или если обстоятельства не будут требовать общения без слов. А что, я угадал?

  130