Последние отзывы

  113  

– Что же мне прикажете делать? – буркнул Морозини. – Жениться на ней?..

– А я еще считала тебя умным! – вздохнула старая маркиза.

Весь день невозможно было и носа высунуть на улицу. Особняк Фэррэлса осаждали толпы людей. Полицейский кордон с трудом сдерживал журналистов, фотографов и любопытных, стремившихся проникнуть в любую щель. Обитатели соседних домов тоже чувствовали себя словно в осаде.

– Как же я попаду вечером на вокзал? – встревожилась Мина.

– Можете положиться на Люсьена, моего «машиниста», – он пробьется, – успокоила ее г-жа де Соммьер.

– Я провожу вас, – пообещал Альдо. – Хочу удостовериться, что ваше путешествие пройдет благополучно. А пока нам остается только запастись терпением: не собираются же эти люди дневать и ночевать под нашей дверью.

Впрочем, князь отнюдь не был в этом уверен, хорошо зная, как терпелива толпа, почуявшая сенсационное преступление, возможно, даже кровь... День уже клонился к вечеру, но никто и не думал уходить. И тут в привратницкой вдруг зазвонил телефон, и Жюль Кретьен пришел доложить, что «господина князя» спрашивает сэр Эрик Фэррэлс. Ни о чем не спрашивая, Морозини кинулся в привратницкую. Через минуту он услышал голос, который нельзя было спутать ни с каким другим:

– Слава Богу, вы еще в Париже! Я и не надеялся...

– У меня остались здесь кое-какие дела, – уклончиво ответил Альдо. – Что вы хотели мне сказать?

– Вы мне очень нужны. Можете прийти часов в восемь?

– Нет. В восемь я должен проводить одну знакомую на вокзал.

– Тогда позже! В любое время, когда сможете, только Бога ради приходите! Это вопрос жизни и смерти!..

– Хорошо, в половине одиннадцатого. Предупредите вашу охрану...

– Вас будут ждать...

Князя действительно ждали. Назвав свое имя, он беспрепятственно прошел через полицейский кордон и, оказавшись на крыльце, увидел уже знакомых ему дворецкого и секретаря. Толпа вокруг дома немного поредела, но те, что остались, явно собирались расположиться здесь на ночь. Естественно, появление элегантно одетого гостя не могло остаться незамеченным. Любопытный шепоток всколыхнул толпу, а двое журналистов кинулись к Альдо в надежде взять интервью, но он, учтиво улыбаясь, отмахнулся:

– Я всего лишь друг, господа! Ничего для вас интересного...

Сэр Эрик ждал его в кабинете, в котором Альдо уже однажды был. Бледный и взволнованный, торговец оружием мерил шагами большую комнату, то и дело закуривал и, пару раз затянувшись, бросал сигарету прямо на пол, даже не замечая, что прожигает роскошный туркменский ковер. При виде Морозини он остановился.

– Из сегодняшних газет я узнал о постигшем вас несчастье... – начал Альдо, но хозяин резким жестом оборвал его:

– Не произносите этого слова! Я хочу верить, что непоправимого не произошло. Но, во-первых, спасибо, что пришли.

– По телефону вы сказали, что я нужен вам. Признаться, я вас не совсем понял. Чем я могу помочь?

Сэр Эрик указал гостю на стул, но сам остался стоять, не сводя с него глаз. Этот пристальный взгляд как будто давил на Альдо тяжестью не меньше тонны.

– По требованию похитителей моей жены, которые связались со мной прошлой ночью, вам должна быть отведена центральная роль в игре... в смертельной игре, которую они затеяли в вечер свадьбы, когда похитили леди Анельку из моего дома... почти что из-под моего носа.

– Мне?.. Как это? Почему?

– Я не знаю, но это факт, с которым мне приходится считаться.

– Прежде чем узнать, какая роль мне отводится, я хотел бы, чтобы вы мне кое-что объяснили.

– Спрашивайте.

– Если то, что я прочел в газетах, – правда, пусть даже не вся, то леди Фэррэлс уже исчезла, когда вы сообщили нам, что ей очень плохо?

– Верно. Я поднялся за ней, чтобы она вместе со мной открыла фейерверк, но в комнате нашел только Ванду, оглушенную и связанную, а на ней лежало письмо, написанное по-английски, печатными буквами. Меня предупреждали, что я должен молчать и ни в коем случае не обращаться в полицию, если хочу увидеть мою молодую жену живой. Обещали позднее сообщить условия, на которых она будет возвращена мне... целой и невредимой. И наконец, я должен был завтра же вернуться в Париж.

– Отсюда выдумка о болезни и санитарная машина?

– Разумеется. Машина увезла сверток из одеял, Ванда следила, чтобы никто не приближался.

– А от нее вы ничего не узнали? Кто напал на нее? Неужели она ничего не видела, ничего не слышала?

  113