Последние отзывы

  151  

Сестрички-близняшки счастливо вернутся на облюбованную службу. Если пожелают. Правда, не думаю, что откажутся: они хоть и не блещут умом, но почётный титул дурочек тоже не спешат примерять на себя. Майс, надеюсь, будет доволен, хотя предвижу обвинение в свой адрес: мол, я же сам всё и затеял, чтобы захватить в свои руки игровой дом. Ну ничего, только дождусь совершеннолетия его отпрысков, и отдам всё обратно с чистой совестью.

Галчонка буду убеждать решиться на вторую попытку. Жаль, если парень откажется: дара у него предостаточно, а оставлять ортис корыстному и недалёкому дядюшке, на мой взгляд, не просто глупо, а почти преступно. И конечно, процесс убеждения существенно упростится, если целитель примет моё приглашение поселиться в мэноре, но тут всё, что могу делать, это ждать. Пусть думает сам, доводов «за» и так приведено с лихвой.

Свалившиеся, как снег на голову, Подворья — хорошо или плохо? С одной стороны, опасно и тягомотно, с другой... Должен же я отыграться? Троица так упорно не желала иметь со мной дела, а теперь вынуждена будет не только мириться, но и прислушиваться к моим словам. Хотя, аглиса лысого они будут прислушиваться! Значит, придётся сражаться не на жизнь, а на... интерес. И вникать в дела старшин. В случае чего, обращусь за советом к дедушке Йе: он не откажет, раз уж и сам изрядно помешал поварёшкой в этой каше.

Мюла и странный слуга, таскающий в новокупленный дом сундуки с серебряной утварью, вот что плохо на самом деле. Перед женщиной я всё же виноват. Пусть её братец не мог похвастаться невинной душой, но смерти не заслуживал, как и трое солдат патруля. А уж следы заклинательского творчества и вовсе дурнейшая новость за год! Завтра с утра постараюсь разыскать Валлора и всё ему рассказать: мой приятель лучше сумеет во всём разобраться, тем более, обладая беспрепятственным доступом к архивам отлучённых. Но как же меня тревожит серебряная полоска на стене коридора...

Ладно, всё это может подождать. И я могу подождать. Вот только, чего? Куда вёл мой путь все прошедшие годы? А может быть, правильнее спросить: к кому? До себя дойти не удалось, до кого-то другого... Лучше не думать. Я и не буду. Сейчас получу своё вино: вот и Вассади вернулся с парой бутылей в корзинке. Может быть, удастся запить им горчинку, отчётливо ощущающуюся на языке? Запить привкус одержанной победы, неумолимо подталкивающей к новым сражениям?

— На ваше счастье, heve, нашёл!

— Спасибо за труды.

— Да какие ж труды? Мой долг — радовать покупателей. А вас чем могу порадовать, hevary?

— Право, я даже не знаю...

Тихий, но вовсе не робкий голос, хотя и особой силы в нём не слышно. Однако нужны ли внешние проявления силы той, чьё настоящее могущество дремлет внутри?

Поворачиваюсь. Наверное, излишне резко, потому что в тот же миг Ливин замечает моё движение и в точности повторяет. Зеркальным отражением.

Ты?

Светлые ресницы дрогнули, бросая тень на прозрачную зелень глаз.

Я. Прости, не искала встречи нарочно: так получилось.

Даже если искала бы... Я не сержусь.

Разве у тебя должны быть причины сердиться?

О, сколько угодно!

Все они рождены мной?

Нет, не все. По правде говоря, ни одна из них: я сержусь только на себя.

Из-за чего же?

Из-за того, что вечно держу чувства в узде и поверяю расчётом каждое веление сердца.

Это не так уж плохо.

Это убийственно.

Для кого?

Для меня. Прости.

За что?

Я трус.

Ты не трус, ты лжец.

Разве?

Сказал, что трусишь, и солгал: в твоих глазах не было страха ни тогда, ни сейчас.

Что же в них было?

Не знаю. Надо подойти поближе и заглянуть.

Заглянешь?

— Ай, как прекрасны влюблённые! — Воздел руки к потолку Вассади. — Как первые весенние цветы на обнажённой земле!

Ливин качает головой:

— Мы не влюблены.

Подтверждаю:

— Мы даже не знаем друг друга.

— А что вам мешает? Узнавайте, впереди долгая жизнь! А бедному торговцу позвольте пожелать вам счастья и... уделить внимание другим покупателям!

Улыбаюсь. Вот ведь пройдоха: осыплет любезностями, только чтобы выдворить из лавки. Ливин выходит на улицу и нерешительно останавливается, словно не зная, в какую сторону шагнуть. Что ж, наступает моя очередь. Мой бросок игральных костей. Он не может получиться неудачным, верно?

— Hevary, позволите спросить?

— Спрашивайте.

— Вассади, конечно, хитрец и обманщик, но сегодня его устами говорила судьба. Я не отказался бы узнать вас поближе. А вы?

— Заманчивое предложение. На всю долгую жизнь?

— Если изволите.

Она делает вид, что задумывается.

— Грешно не слушать судьбу... Что ж, я согласна попробовать.

— Тогда не соблаговолите ли посетить мой дом, hevary? Сегодня в нём будет накрыт праздничный стол, за которым мы вполне могли бы начать наше знакомство.

— Стол? М-м-м... Вы знаете, чем увлечь проголодавшуюся девушку!

— Позволите предложить вам руку?

Прозрачные глаза наполняются светом ещё не надежды, но очень близкого чувства:

— А может быть, и что-то другое?

— И НЕПРЕМЕННО что-то другое!

Мы начнём с начала. С чистого листа. Откроем чернильницу, обмакнём кончик пера и напишем... А что же мы напишем? Четверостишие или целую поэму? Неважно. Главное, теперь всё должно получиться: ведь если заново приступаешь к знакомому делу, прежних ошибок уже не повторишь. Наверное. Может быть.

  151