В АВГУСТЕ 1914-го

28 июня 1914 года студентом Принципом в Сараево был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского престола. После этого события начали развиваться с кинематографической быстротой. Обмены нотами, ультиматумы, сведения о призыве резервистов, о мобилизации приходили со всех сторон.

23 июля Австро-Венгрия направила Сербии ультиматум, на который в 6 часов вечера 25 июля был получен «неудовлетворительный ответ», после чего была объявлена всеобщая мобилизация. Австро-венгерские спецслужбы восприняли это как сигнал о начале войны и приступили к реализации плана операций, намеченных на этот случай. Уже 21 июля галицийские разведывательные пункты получили распоряжение о переправке через границу взрывчатых веществ для взрыва русских мостов. Затем начались операции против Сербии: организация восстания македонцев в Ново-Сербии; агитация против войны среди рекрутов; организация диверсий на железных дорогах, ведущих от Салоник в Сербию. Против этой важной для сербов коммуникации, по которой доставлялось из Франции вооружение, были направлены албанские и турецкие отряды из Албании и македонские четники (партизаны). Была попытка включить в действие македонский комитет в Болгарии для угрозы с тыла сербским войскам у Дрины, но из этого ничего не вышло, ибо он располагал не более чем 300 вооруженными людьми. Многочисленные мосты в ущелье Вардара неоднократно подрывались или совершенно уничтожались. В первых числах августа был взорван мост в сердце Сербии через Мораву, во второй половине месяца взлетел на воздух железнодорожный мост через ущелье Тимок.

В сентябре диверсионная деятельность приняла такие размеры, что сербское правительство в газете «Самоправа» опубликовало статью «Граф Тарновский и македонские банды», где говорилось, что австро-венгерское посольство в Софии вооружает банды и снабжает их деньгами…

Попытки австро-венгров нанести удар в спину сербам при помощи сильного отряда албанцев потерпели фиаско, так как итальянцы запретили отправку со своего побережья оружия для албанцев.

Были приняты меры для недопущения связи Сербии с Россией. Для этого диверсанты разрушили телеграфную линию Ниш — Кладово, через которую поддерживался контакт Белграда с Петроградом. Но главное было не допустить перевозки по Дунаю русских войск. В сербские пороговые пункты направлялись банды для разрушения пристаней, депо и пароходов. Удалось организовать аварию российского парохода, что привело к 14-дневному перерыву в работе русского транспорта.

Агентурно-разведывательная деятельность австро-венгерской разведки нередко была успешной, но, как происходит везде и всегда, к информации разведки командование нередко относится с недоверием, а принимаемые решения зачастую идут вразрез с теми сведениями, которые, рискуя жизнью, доставляют агенты.

Зато исключительно ценным, «непревзойденным», как вспоминает в своих мемуарах бывший руководитель австрийских спецслужб Макс Ронге, источником информации оказалась русская радиотелеграфная служба. «Русские так же неосторожно ею пользовались, как и немцы в начале войны. Русские пользовались своими аппаратами так легкомысленно, как если бы они не предполагали, что в распоряжении австрийцев имеются такие же приемники, которые без труда настраивались на соответствующую волну. Австрийцы пользовались своими радиостанциями гораздо экономнее и осторожнее, и главным образом для подслушивания, что им с успехом удавалось. Иногда расшифровка удавалась путем догадок, а иногда при помощи прямых запросов по радио во время радиопередачи. Русские охотно помогали „своим“, как они считали, коллегам».

Однако когда, несмотря на передаваемую в штаб информацию, австрийские армии стали терпеть поражения, результаты радиоподслушивания были взяты под сомнение. Были опасения, что русские посылают по радио заведомо ложные приказы, чтобы ввести противника в заблуждение.

Выдающимся специалистом в области радиоперехвата и расшифровки оказался капитан Покорный. Согласно приказу русской ставки от 14 сентября 1914 года все радиопередачи впредь должны быть зашифрованы. Однако, сравнивая тексты радиограмм, попавших в его руки до 19 сентября, он сумел расшифровать русский шифр. Покорному приходилось дешифровывать до тридцати телеграмм в день. Иногда информация о планах русского командования попадала к австрийцам, а через них и к немцам, раньше чем к русским генералам.

  30