очень нудно 
8 
В тот момент, когда он начал ощущать, что его плоть и кровь начинают стынуть, Уэксфорд очутился у склепа Монфортов. Это было сооружение размером с небольшой коттедж и еще более отвратительное, чем на фотографии: она не могла передать этот запах плесени, которым веяло из полуоткрытой двери, и особенно неприятное впечатление, которое оставлял отвратительный зеленый мох, ползущий по лицу воина и лапам убитых львов.
То же самое можно было бы сказать и о надписи, появившейся в газете. Она совершенно не была похожа на другие эпитафии, встречавшиеся Уэксфорду на кладбище, так как в ней ничего не было сказано о тех, кто покоился в этом склепе. Медная табличка позеленела, однако сама надпись, сделанная из какого-то нетускнеющего металла — может быть, золотой фольги? — оставалась совершенно четкой:
«Безумец тот, кто задаст вопросы. Безумец дважды — отвечающий на них. Что истина есть? То, что сам считаешь верным. А красота? Лишь то, что видят очи. Что правда и неправда? Одна сегодня, завтра, может стать, другая. А истинна лишь смерть».
Последний из Монфортов призывает:
- «Прочти и следуй дальше,
- Оставив свое мненье при себе».
Эта эпитафия, если ее можно было так назвать, настолько заинтересовала Уэксфорда, что он достал из кармана клочок бумаги, карандаш и записал ее, затем толкнул дверь, ожидая услышать скрип, но ни звука не последовало. Наверное, мистер Траппер смазал петли маслом. И все же скрип, наверное, подействовал бы успокаивающе. Внезапно Уэксфорд понял, что этот благоговейный страх и тревога, которые он испытывал, были от глубокой тишины: войдя на кладбище, он не слышал ничего, кроме шуршания мертвой листвы под ногами и шелеста ветра.
Внутри склепа было не так уж темно — абсолютная темнота была бы не так неприятна. Слабый сероватый свет падал на ступени сквозь узкое окно на задней стене. Уэксфорд спустился по ступеням и оказался в помещении размером около десяти квадратных метров. Покойные Монфорты покоились не в гробах, упоминавшихся мистером Траппером, а в каменных саркофагах, лежавших на специальных постаментах. В центре располагался почти полностью высохший бассейн, до смешного напоминающий ванночку для купания. Он не мог себе представить, для чего был нужен этот бассейн. Приблизившись к саркофагам, Уэксфорд увидел, что они стоят в два ряда, а между ними узкий проход. Именно в этом проходе на сыром каменном полу и было обнаружено тело.
Уэксфорд слегка вздрогнул: в склепе ощущался запах разложения. Он не был уверен, что это был запах мертвых Монфортов — они уже давно превратились в пыль. Это был запах цветов, застоявшейся воды и веками не проветривавшегося помещения. Отвратительное место! «Ей было двадцать», — подумал Уэксфорд, надеясь, что девушка умерла быстро и не здесь. «Что правда и неправда? Одна сегодня, завтра может стать другая, а истинна лишь смерть».
Он повернулся к ступенькам и вдруг услышал над головой шум шагов по тропинке, посыпанной гравием. Конечно, это кто-то из служителей. Поставив ногу на нижнюю ступеньку, Уэксфорд стал смотреть на прямоугольник тусклого света, проникавший через дверь. Когда он был уже готов заговорить, чтобы сообщить о своем присутствии, в проеме появилось изможденное и суровое лицо его племянника.
Глава 3
То, что возникает в вашем сознании, либо совсем не соответствует действительности, либо искажает се, либо является лишь ее подобием.
Каждому знакомо ощущение, когда, оказавшись в неловком положении, хочется провалиться сквозь землю. «Более подходящего для этого места не придумаешь», — подумал ошеломленный Уэксфорд. Эта земля, «нашпигованная» смертью, наверное, уже не смогла бы принять никого. Однако не оставалось ничего другого, как подняться по ступенькам и держать ответ.
Говард, всматриваясь в полумрак, поначалу не узнал незваного гостя. Уэксфорд, неловко стряхивая с пальто паутину, вышел на тропинку. На лице племянника было неописуемое удивление.
— Боже мой, Рэдж, — произнес он, оглядывая дядю с ног до головы. Затем посмотрел на склеп, как будто подумал, что стал жертвой какого-то обмана, или словно это был не Уэксфорд, а какой-то похожий на него «кенбернит», или это было вовсе не Кенбернское кладбище. На осмысление всего этого у Говарда ушло несколько мгновений, и наконец он сказал: — Я думал, что ты хотел отдохнуть от всего этого.
Было глупо стоять здесь подобно провинившемуся школьнику. И вообще, нерешительность не была свойственна Уэксфорду, поэтому он быстро пришел в себя. «Я уже ловил преступников, когда этот парень еще соску сосал», — подумал он и довольно холодно произнес:
8 
