Последние отзывы

  366  

Как бы там ни было, но первые признаки властолюбия появились у Йованки Броз в 1965 году, что не прошло незамеченным. В газетных отчетах о визитах президента безличная формулировка «с супругой» была заменена на более конкретную – «с супругой Йованкой». Обычным явлением стало ее знакомство с важными государственными документами, закрытыми сообщениями, предназначенными исключительно для руководства страны, армии и органов внутренних дел. Все чаще Йованка вмешивалась в решение кадровых вопросов. В 1966 году со всех постов был снят ее покровитель серб Александр Ранкович. Сербскому «лобби» в руководстве, к которому причисляли и Йованку Броз, был нанесен чувствительный удар. В 1973 году последовал еще один. Со здоровьем у Тито в то время было неважно, и его ближайшее окружение на одном секретном совещании (Йованка на нем присутствовала) решило создать «координационный комитет» под предлогом того, чтобы разгрузить президента. Во всяком случае, узнав, что задумало руководство, Йованка в знак протеста совещание покинула и поспешила к мужу. Но тот все знал, ибо заранее дал согласие на создание комитета. Престарелого президента, таким образом, постепенно изолировали от государственных дел, и Тито, похоже, не очень сопротивлялся этому. Сил уже оставалось мало.

Светозар Вукманович-Темпо, один из бывших высокопоставленных руководителей вспоминал: «В 1978 году я последний раз виделся с Тито. Разговаривал три часа. Он мне сказал следующее: "Нет Югославии. Югославии больше не существует. А есть восемь государств, которые никто ни в мире, ни у нас не уважает"». В 1978 году, за два года до смерти Тито, борьба за высшие государственные посты в Югославии разгорелась с новой силой. Вот тут-то Бранко Микулич и курировавший в партии все и вся Стане Доланц (люди из второго эшелона «титовской гвардии») почувствовали, что пробил их час. Кто им мог помешать? «Отец самоуправления Эдвард Кардель к тому времени умер, а Владимир Бакарич, лидер Хорватии, не выходил из больницы». Кто? Так и появилось «дело о государственном перевороте», который якобы замышляли Йованка вкупе с генералами. Тито, под старость ставший очень мнительным, поверил в «заговор». «Два зайца» были убиты: жену изолировали от супруга, а супруга – от возможности быть в курсе происходящего вокруг и реагировать.

Два года Йованка Броз не показывалась на публике. В траурном черном платье появилась лишь в мае 1980 года на похоронах маршала.

Через два-три дня после похорон поздно вечером к Йованке на Ужицкую, 15, приехала группа офицеров. Из кабинета президента забрали бумаги, осмотрели все комнаты, вплоть до спальни, упаковали вещи. Вдове было приказано покинуть помещение. Разрешили взять с собой только дамскую сумочку. Так, по крайней мере, рассказывала Йованка своему адвокату. Она писала письма и депеши в разные инстанции, но безуспешно. Потом настал черед дележа наследства. Как утверждают, списки вещей Тито составлялись четыре года! То ли вещей было слишком много, то ли просто тянули время. А делить было что. Одних лимузинов семь – «роллс-ройс», два «кадиллака», «линкольн» и т д. И все подарки, подарки…

В списке имущества, которое должны были поделить между собой прямые наследники – Йованка, Жарко и Мишо, – 869 предметов. Отрезы, шубы, кинокамеры, магнитофоны, сервизы из серебра и фарфора, часы, вазы, картины, ковры, скульптуры, охотничьи ружья и ножи, книги… Даже удочки.

Первая дама Югославии, которая славилась своим влиянием на супруга, утверждала: «Настоящего Иосипа Броза, думаю, знала я одна. Он никому не позволял приближаться к себе, всегда держал дистанцию. Он был человек крутого нрава, дурного характера, а я всегда точно знала, как себя вести с ним. Если он злился на своего соратника по партии – доставалось неизбежно мне, бывшей "под рукой". Значит, надо было оставить его наедине с самим собой, исчезнуть из поля зрения. Чуть позже он вел себя как ни в чем не бывало».

Она отказалась от собственной жизни, чтобы жить для него. Друзья Иосипа становились ее друзьями, а собственных никогда у Йованки не было. Трудно поверить, что такую брачную пару, где один супруг безоговорочно доверял другому, могли разлучить какие-нибудь внешние силы. Но оказалось, что судьба крупного политика может выйти из под его собственного контроля. Так случилось и с семьей Тито. «На Иосипа оказали страшное давление: перед ним положили документ и сказали: "Ты должен выбрать наконец – жена или государство". Знаю, что он никогда той страшной бумаги не подписал. Но мы, обсудив сложившуюся ситуацию, приняли решение расстаться. Он покинул дом, в котором мы жили вместе, и последнюю пару лет его жизни я его почти не видела».

  366