Последние отзывы

  36  

Камерона насторожило выражение глаз лаэрда Мэйтленда. Он решил, что ему лучше будет как можно быстрее загладить свою невежливость. Сделав шаг влево, чтобы посмотреть англичанке прямо в лицо, он собрался уж было принести ей свои извинения, но Бродик шагнул одновременно с ним и помешал ему сделать это.

— Нас примут в этом доме? — сурово спросил он.

— Конечно, примут, — заверил его Камерон. Пальцы его нервно прошлись по седой гриве, при этом старик надеялся, что лаэрд не заметит, как дрожит сейчас его рука. Что ни говори, а он и в самом деле испортил первое впечатление от встречи. Меньше всего ему бы хотелось оскорбить этого могущественного и жестокого человека… А уж если он все-таки оскорбил Йана, то, возможно, это будет его последним поступком на сей благословенной земле.

Камерон с трудом удержался от непреодолимого желания тотчас же перекреститься. Он не смог выдержать пристальный взгляд Йана и, отведя глаза в сторону, посмотрел на Бродика, после чего прокашлялся и произнес:

— С того дня, как твой брат женился на моей единственной дочери, ты и другие члены клана Мэйтлендов — желанные гости в этом доме. И, разумеется, женщина лаэрда Мэйтленда тоже, — поспешно прибавил он и, повернув голову, крикнул жене:

— Маргарет, собирай на стол ужин! Будем принимать гостей.

Поначалу Джудит недоумевала, почему же молчит Йан? Но как только Камерон упомянул о том, что брат Бродика женат на его дочери, ей сразу стало ясно, почему Йан именно Бродику предоставил возможность уладить возникшее недоразумение.

Камерон жестом пригласил их всех в дом. Джудит протянула руку и схватила Бродика за краешек пледа. Воин немедленно обернулся.

— Спасибо, что вступились за меня, — прошептала она.

— Вам нет нужды благодарить меня, Джудит. — От смущения его голос сделался глухим и ворчливым.

— Нет, есть, — возразила она. — Бродик, объясните, пожалуйста, своему родственнику, что я не женщина Йана, чтобы он не заблуждался на этот счет.

Целую минуту Бродик смотрел на нее, не произнося ни слова, после чего бросил вопросительный взгляд на Йана.

«Почему он колеблется?» — подумала девушка.

— Я всего лишь прошу, чтобы вы рассказали этому человеку правду, — пояснила она.

— Нет, — послышалось в ответ.

— Нет? — изумилась Джудит. — Но почему же, Боже правый?

Нельзя сказать, что Бродик улыбнулся, но в уголках его глаз запестрели многочисленные морщинки, и ей показалось, что воин над ней посмеивается.

— Потому что вы и есть женщина Йана, — растягивая слова, ответил Бродик.

Джудит чуть было не рассмеялась.

— С чего это вдруг вам пришла в голову, столь дурацкая мысль? Я всего лишь ваша гостья…

Она все еще пыталась что-то объяснить, но Бродик повернулся и направился к дому. Джудит с досадой посмотрела вслед упрямцу. Вслед за Бродиком последовали Гаури и Алекс, чему-то открыто ухмыляясь.

Джудит не тронулась с места. В конце концов Йан отпустил ее плечи и легонько подтолкнул в спину.

Джудит даже не пошевелилась. Тогда воин сделал шаг вперед и, встав прямо перед ней, склонил голову и заглянул ей в лицо.

— Вы можете идти в дом, — сообщил он.

— Почему вы не возразили Камерону, когда он назвал меня вашей женщиной? — спросила девушка. Воин пожал плечами.

— Потому что в тот момент я думал совершенно о другом.

Конечно же, он сказал неправду. Камерон и в самом деле ошибся: Джудит не была его женщиной, но Йану нравилось это слышать, поэтому он и не стал возражать старику. Боже, до чего же он, должно быть, устал, если в голову ему приходят подобные глупости.

— Входите в дом, — спокойно приказал Йан, но голос его на этот раз прозвучал более сердито, чем ему самому этого хотелось. Джудит покачала головой и потупила взор.

— Что такое? — удивился Йан. Он снова приподнял ее подбородок и заставил посмотреть ему прямо в лицо.

— Я не хочу входить в этот дом.

Голос ее звучал на редкость жалобно. Йан постарался сдержать улыбку.

— Почему же?

Джудит пожала плечами. Тогда предводитель легонько сжал ее подбородок. Девушка поняла, что он не отстанет от нее, пока не получит вразумительный и правдивый ответ.

— Просто я не хочу идти туда, где меня не желают видеть, — прошептала она. Ей вдруг захотелось плакать. Глаза ее уже затуманили слезы. — Я совершенно выбилась из сил.

— Но вы же не хотите ночевать во дворе, правда?

— Я же вам только что объяснила… меня унизили, — выпалила она со слезами на глазах. — Я понимаю, что не следует принимать эту чертову неприязнь исключительно на свой счет. Все шотландские горцы ненавидят англичан, а большинство англичан ненавидят шотландцев… а я больше всего в жизни ненавижу ненависть, ибо она происходит от людского невежества, Йан.

  36