Последние отзывы

  141  

— Чего надо? — нелюбезно спросил он.

— У меня опоздавший груз на рейс в Лэнгли, — ответил я.

— Тут никого нету, кроме меня. Ночь на дворе. Да и рейс до утра задержали. Это ж надо, какой туман! Черт! Теперь я не удивляюсь, что вы, парни, проиграли войну. Сажать самолеты и взлетать отсюда — надорвешься. — Он указал на пакет у меня под мышкой: — Этот, что ли?

— Ну да.

— Есть у тебя на него какие бумаги?

Я показал ему документы, которые прихватил в Гармише, и повторил то же объяснение, что и охраннику у ворот. Он порассматривал их немного, нацарапал свою подпись внизу и ткнул большим пальцем через плечо.

— Вон, метрах в пятидесяти стоит контейнер с надписью „Лэнгли“. Сунь свою посылку туда — и все дела. Утром все погрузим. — Он встал с ящика и захлопнул за собой дверь.

Я пошел в указанном направлении и скоро увидел нужный контейнер. Рядом с ним возвышались нью-йоркскими небоскребами два кофра с наклейками „Доктор и фрау Браун“ и „Доктор и фрау Хофман“ — очень кстати. Замки дешевенькие, вскрыть такие даже самым немудрящим перочинным ножиком пара пустяков, и я открыл оба кофра в полминуты. Лучшие грабители в мире получаются из бывших полицейских.

Открытые кофры походили, скорее, на предметы мебели: в одной половине было отделение для одежды, задернутое шелковой занавеской, и вешалки в тон; а в другой — четыре выдвижных ящика. На идею меня натолкнул охранник у ворот. О жучках в половичках. Уютно им не только в половичках, но и в красивом большом кофре.

Открыв посылку, я вынул инсектарий из соломенного гнезда. Затем садки, они и сами напоминали маленькие деревянные кофры. Внутри жужжали и раздраженно попискивали насекомые, точно жалуясь, что их так долго держали взаперти. Даже если взрослые особи не перенесут обратного перелета в Штаты, их яйца и личинки, не сомневался я, помня слова Хенкеля, выживут обязательно. Возиться с трубками времени не было. Я поставил садок с насекомыми в один из выдвижных ящиков и, ткнув в тонкую сетку ножом, быстро отдернул руку, задвинул ящик и крепко запер кофр. То же самое я проделал со вторым кофром. Меня не укусили. Но их покусают обязательно. И я задумался: а может, с десяток укусов анофелесов, переносчиков малярии, окажется как раз наилучшим стимулом для Хенкеля и Груэна для создания их вакцины? Ради блага людей я понадеялся на это.

Я вернулся к машине, но, наткнувшись взглядом на зеленый „бьюик“, подумал: какая вопиющая несправедливость — Джейкобс останется безнаказанным. По привычке я дернул дверцу — она, как и тогда, оказалась незапертой. Слишком соблазнительно, такой шанс упустить невозможно. И я, притащив инсектарий из второй посылки, поставил его на пол, рядом с местом водителя. Проткнул сетку садка и стремительно захлопнул дверцу машины.

Конечно, я мечтал о другой мести. Меня ведь не будет рядом с ними, и я не увижу их последних секунд. Но я утешал себя тем, что справедливость, не без моего участия, все же восторжествует. И это здорово.

Я двинулся обратно к монастырю, где Карлоса Хаузнера дожидалась сумка с деньгами, а немного погодя и новый паспорт вместе с билетом в Южную Америку.

Эпилог

Прошло несколько месяцев, а я все еще гостил в монастыре в Кэмптене. К нам присоединился еще один беглец от правосудия, и в конце весны 1950-го мы вчетвером ночью пересекли границу Австрии и перебрались в Италию. По дороге четвертый куда-то исчез, и больше мы никогда его не видели. Может, передумал ехать в Аргентину, а может, с ним расправился еще какой-нибудь отряд мстителей.

Мы поселились в Генуе, в тайном убежище, где священник-францисканец, отец Эдуардо Дёмётр, вручил нам новые паспорта из Красного Креста.

Мы подали заявления об иммиграции в Аргентину. Президент Аргентины Хуан Перон был поклонником Гитлера и сочувствовал нацистам. В Италии он организовал ДАИЕ, Делегацию аргентинской иммиграции в Европе. ДАИЕ пользовалась полудипломатическим статусом, и у нее были офисы в Риме, где рассматривались прошения, и в Генуе — там потенциальные иммигранты в Аргентину проходили медицинское обследование. Но все это были пустые формальности, потому что во главе ДАИЕ стоял монсеньор Карло Петранович, хорватский католический священник, который и сам был беглым военным преступником, а прикрывал его епископ Алоиз Хьюдал, духовный наставник германской католической общины в Италии. Нашему бегству помогали и два других католических священника. Один — сам архиепископ, а второй — монсеньор Карл Бауэр. Но чаще других мы видели в тайном убежище отца Дёмётра, он был венгром по национальности и служил в церкви прихода Сан-Антонио неподалеку от офиса ДАИЕ.

  141