61 
А один мужик под Саратовом зазвал меня к себе в гости, показать, как он в своем сарае по утрам выжимает штангу весом на тридцать килограмм больше мирового рекорда. Я убедился в этом! Почему сразу на тридцать? Потому что штанга самодельная из ворованных колес электричек. У них кратность веса не дробная. Сколько получилось навесить на трубу «от канализации», столько и выжал. Но его рекорд никто никогда не зачтет, ни одна комиссия в его сарай не приедет! И не признает официально выжатого в «позе лежа» груза колес от электрички.
А еще один перец в Севастополе удивил количеством «булек», которые он может набулькать камешком, запущенным по морской глади. Я насчитал 31 «бульку»! Во кисть натренировал!
Короче, я немало видел подобных чудес. Народ гениальный! Только зачастую все эти способности не имеют смысла с точки зрения рационального мышления. Но согласитесь — ведь интересно! Мужик надувает три грелки, засунутые друг в друга, и напором своего дыхания рвет их! И посвящает свой ПОДВИГ — Отечеству!
Толстую — члена жюри — аж перекосило! От негодования. Видимо, обзавидовалась. Ведь была когда-то и она талантлива, а стала телеведущей — мастерицей по опусканию талантов!
— Вы отвлеклись. И что Гохштейн ответил вам, когда вы ему предложили сделать передачу об этих доморощенных гениях?
— Как и следовало ожидать, ни один мускул не дрогнул на его продюсер-ском лице. И вывод он сделал обычный: «Не будет рейтинга. Народу нужны известные рожи! Как твоя. Лучше помоги перетащить к нам с Первого «Кривое зеркало»…
Я потом забыл на несколько лет о нашем разговоре. Вспомнил, когда увидел «Минуту славы».
Здорово! И пускай порой эта одаренность не имеет смысла с точки зрения здравого, чуть не сорвалось «толстовского мышления», зато все видят, какой у России потенциал!
Если б Гиннесс видел эту передачу, он бы застрелился прямо перед экраном. Она поэтому и людям нравится, что доказывает — мы тоже «не лаптем щи хлебаем». И если достанете, — порвем, как ту грелку, нашим «казачьим дыханием»!
Поскольку телевизоры сегодня повсюду заменяют на модные плазменные панели, можно смело говорить, что сегодняшнее поколение воспитывалось «на панелях»!
Почему Задорнов не миллионер?
Из беседы Михаила Задорнова с журналисткой рижской газеты «Суббота» Ритой Трошкиной
Несмотря на отсутствие официальных званий, с популярностью у этого сатирика все в порядке.
— Однако, в отличие от коллег по юморному цеху, вашей фамилии нет в списке российских миллионеров, например, журнала «Форбс». Почему, Михаил Николаевич?
— Мне эти списки даже обсуждать неинтересно. Ни миллионеров, ни миллиардеров. Хотелось бы остаться человеком интеллигентным, каким меня в свое время пытались воспитать родители.
Я вообще считаю капиталистический строй супербезнравственным! Он развивает в людях самые темные, отвратительные черты характера. Многие мои знакомые, которые были в советское время спекулянтами, стали сегодня крупными магнатами и олигархами. При капитализме умение «развести» клиента считается доблестью, обворовать государство — смелостью, предать друга — верностью идеям демократии! А талантливые ученые нищенствуют. Я даже ощущаю свою вину за то, что при СССР активно боролся за это сегодняшнее состояние общества. Другое дело, что и тогда мы тоже жили при извращенном строе: и то — не социализм, и это — не демократия.
— Если бы вдруг на вас все-таки упал миллион? Как вы этим, добром распорядились бы?
— Ваш вопрос мне напоминает, как раньше у советских женщин спрашивали: если бы у вас был миллион рублей… И все как одна отвечали: «Я бы купила сапоги, шубу…» Далее желания возрастать. Но начиналось обязательно с сапог. А молодые ребята говорили: «Купил бы пыжиковую шапку!» Пыжиковая шапка была мечтой каждого инженера!
Что бы я сделал на миллион? Постарался бы как можно скорее от него избавиться, чтобы не думать о том, что с ним сделать.
Я люблю достаточные деньги, а больших — побаиваюсь. За них всегда от меня требуют чего-то такого, отчего у меня портится настроение. Однажды, например, мне предлагали за 100 тысяч, естественно долларов, слетать на остров в Средиземном море и выступить перед неким олигархом и его друзьями, но я отказался. Женщине, которая мне по этому поводу звонила, я сказал, что согласен начать об этом думать только за 500 тысяч долларов. Она помолчала и потом переспросила: «Если они согласятся, я вам перезвоню?» «Перезвоните!» — ответил я и подумал, ведь, если перезвонит, я же и вправду думать начну, а не выступить ли? Но, слава Богу, не перезвонила. Они посчитали, что слишком это дорого. Я должен стоить меньше.
61 
