Последние отзывы

  129  

На лице Трента отразились глубокая скука и усталость.

— О, здесь был чудовищный пожар, и башни обвалились или с ними случилась другая какая-то неприятность, и тогда вместо них построили эти луковичные штуки, но в конце XIX века они вышли из моды, поэтому их снесли, а теперь вот опять готические шпили. Какая нелепость.

— А можно мне… — обратился к нему Джайлз, — взять одну книжку Пелле? На память.

— Бери, бери, — раздраженно ответил Трент. — А сейчас, если вы не возражаете…

В дьюти фри Вексфорд купил для Доры духи, помня предрождественский совет Бёрдена насчет подарков. Джайлз выпил банку кока-колы, а Вексфорд — без особого желания — маленькую, но очень дорогую бутылочку минеральной воды. Мальчик был подавлен, но спокоен и, очевидно, напуган предстоящим возвращением домой. Он неохотно покидал приютившую его страну и с тоской смотрел в окно аэропорта туда, где были видны равнины Упланда.

Рейс задержали, правда, всего на двадцать минут. Вексфорд уступил Джайлзу место у иллюминатора. Перед взлетом женщина, сидевшая в соседнем ряду, перекрестилась и, как показалось Вексфорду, немного смутилась. Джайлз, который тоже наблюдал за ней, заговорил, впервые с тех пор, как они пристегнули ремни безопасности.

— Я все это брошу.

— Что все? — Вексфорд предполагал, что знает, о чем говорит мальчик, но хотел убедиться.

— Вы это называете фундаментализмом, — лицо Джайлза скривилось. — Истинных Евангелистов и все с ними связанное. Случившееся открыло мне глаза. Я думал… я думал, они… ну… что они, как они сами говорят, истинные. Я тоже хотел быть истинным. То есть в самом широком смысле слова — вы понимаете, о чем я?

— Думаю, да.

— Знаете, меня воротит от того, как люди себя ведут, я имею в виду своих ровесников. Моя сестра тоже такой становится. Их интересует только секс, они выражаются последними словами и насмехаются над религией, нравственностью и всем остальным. По телевизору показывают одну мерзость, я об этих глупых комедиях и шоу. И я подумал… я хотел держаться подальше от всего этого, хотел остаться чистым. Церковь Святого Петра, которую я посещал, не дала мне ничего. Кажется, там люди и сами не знали, во что они верят и чего хотят. А истинные евангелисты казались такими уверенными. Они предлагали только один путь — поступаешь так, как они тебе говорят, и тогда все будет хорошо. Вот что мне в них нравилось. Вы меня понимаете?

— Наверное. А почему ты попросил книгу?

— Пелле Сванслёс? Сванслёс значит «бесхвостый». Это детская книжка про кота и его друзей, все они живут во Фьёрдингене, рядом с тем местом, где жил я. Хотелось взять что-нибудь на память.

— Понятно. Я вижу, тебе там понравилось. А сейчас, может, расскажешь, что произошло в те выходные, когда вы остались с Джоанной? Я уже выслушал версию твоей сестры, но в основном это была ложь.

— Она всегда врет. Но она не виновата.

— Сейчас мне нужна правда, Джайлз.

Самолет уже выехал на взлетную полосу и медленно набирал скорость, а потом, когда командир экипажа попросил бортпроводников занять свои места, стал по-настоящему разгоняться, понесся — и они мягко взмыли вверх и попали из одной небесной голубизны в другую, где уже не было облаков, через которые пришлось бы пробиваться.

— Я расскажу вам правду, — проговорил мальчик. — Я давно хотел это сделать, но я… я боялся. — Он побледнел и повернулся к Вексфорду, и тот увидел, сколько отчаяния было в его глазах. — Поверьте мне. Я не… убивал Джоанну. Я ничего ей не сделал, совсем ничего.

— Я знаю, — ответил Вексфорд. — Я знал это еще до того, как тебя нашел.

Глава 27

— Кажется, слишком многим удается сбежать от правосудия, — проворчал заместитель начальника полиции.

— Я бы с этим не согласился, сэр, — твердо возразил Вексфорд. — У нас есть обвинение в убийстве, обвинение в сокрытии факта смерти и еще одно — в том, что было зря потрачено время полиции. Даже если мальчик будет осужден условно, его биография будет навсегда испорчена. Я очень сомневаюсь, что, например, шведские власти позволят ему въехать в страну, чтобы он мог, когда придет время, поступить в Упсальский университет, где он мечтает учиться.

— И это вы называете наказанием?

— Для него это наказание. А для его сестры наказание — жить с отцом.

Он представил Джеймсу Фриборну свой доклад и объяснил все детали. Сейчас он встречается с Верденом, которого тоже следует ввести в курс дела. Был влажный апрельский вечер, поля вокруг Кингсмаркэма напитаны водой, но, по крайней мере, воды не было над ними. Вексфорд направлялся к «Голубю и Оливке» по Хай-стрит, и отсюда луга казались просто ковром свежей зелени, переливающимся в желтых лучах облачного заката. У поворота на Квин-стрит он решил пойти в обход. Его, вполне естественно, разобрало любопытство, когда он увидел, что киоск, который обычно работает до восьми вечера, сейчас закрыт «до нового уведомления». Может, это знак, может, пора перестать выписывать этот абсурдный анахронизм — провинциальную газету? Кому она нужна? Хотя если она исчезнет, многие останутся без работы, а в округе есть и другие газетные киоскеры, которые занимаются ее распространением…

  129